– Пусть терпит.

И опять Аркадий говорил, а я слушала. Выяснилось, что у дяди был раньше пес Рем. Он погиб на охоте. Дядя очень любил Рема, и теперь любой лай его травмирует. И вообще дядя пожилой человек и плохо спит. Его сон надо беречь. За стеной у меня будет спать двоюродная сестра Аркадия с двумя дочками. Та, которой шесть лет, тяжело больна, у нее предполагают астму. Если она просыпается ночью, то кашляет до утра. У сестры скоро защита диссертации, и она приезжает на дачу передохнуть. Ее сон тоже надо беречь. На даче живет бабушка Наташа, дядина мама. На вид она еще крепкая, но у нее диабет и повышенное кровяное давление. Спит она очень чутко: мышь зашуршит – она просыпается. В поселке почти на каждой даче есть собака, но они не лают, потому что воспитанны...

– Мы не будем лаять, – сказала я дрогнувшим голосом.

Приехали мы совсем ночью. За мокрыми деревьями уютно светилось окно. Дождь кончился. Приятно ехать, ехать и приехать к светлому окну в лесу. Там сухо, тепло, кипящий чайник ждет на плите.

– Неприятности нас ждут, – ворчливо сказал Аркадий, закрывая гараж. – Одна большая неприятность и две маленькие.

Я рассмеялась. Что делает с человеком дорога! Сид не лаял, радость моя. Суетился, все обнюхивал, нервничал, но молчал.

На кухне действительно ждал нас горячий чай. Аркадий отослал сонную домработницу и стал накрывать на стол.

– Бери маринованные грибы. Тебе с чем сделать бутерброд? С рыбой? Ты понравишься дяде. Это я понял. Когда ты хочешь, ты всегда умеешь понравиться. На дне рождения у Льва ты всех очаровала. Бери масло. Здесь чудное масло. С рынка. А Лев, между прочим, очень башковитый парень, от него в лаборатории много зависит.

Мы ели, улыбались друг другу, наши руки, как бы невзначай, все время встречались. Мир был прекрасен, но он затрещал по швам, этот радужный мир, когда я встретила кричащий Сидов взгляд. Он хотел есть. Я ненавидела его в эту минуту.

Аркадий поближе пододвинул стул, теплая рука его легла на мой затылок. Сейчас он поцелует меня... Что же делать с Сидом? Выбрав момент, когда ласковые губы отстранились чуть-чуть от моего лица, я, судорожно глотнув слюну, все еще находясь во власти любовной истомы, но панически боясь пустого Сидова желудка и потенциально повисшего в воздухе лая, прошептала:

– Я миску забыла в машине. А пес хочет есть.

– Что? – Он не понял. Он не мог так быстро вернуться на кухню из сладкого небытия.

И, осмыслив вдруг всю неуместность своих слов, смутившись, похолодев от стыда, я суетливо начала лепетать про собачий режим, просить супчику, или молока, или кефира. Я рассказывала, как трудно с собакой, как он еще мал, даже встала на колени перед Сидом, как бы наглядно показывая право щенка на мое внимание.

Успокоенная своими словами, я наконец подняла глаза на Аркадия и испугалась. Ничего не сказав, он повернулся и вышел. Остолбенело смотрела я, как в темноту коридора удалялась неестественно прямая спина.

– Куда ты? – Мне показалось, что он совсем уходит от нас.

– За миской, – ответил он тускло.

Это легенда, что охотничьи собаки аккуратны в еде. Сид обычно вытаскивал вкусные куски из миски и ел их с пола, кости прятал в кресле и в углу за шторой. Супчик ему явно понравился: он обрызгал все вокруг.

– Теперь спать, – прошептал Аркадий. – Завтра длинный день. Спать... Мы уже пробирались на цыпочках в свои комнаты, когда Сид тихо заскулил.

– Аркаш, его надо прогулять.

Темнота обдала нас сыростью и запахом цветов. Калитка мягко открылась, приглашая приобщиться к таинствам ночного леса…

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.