Скалы и люди

Супранов меня не узнал. Ничего удивительного: начальник штаба один, а журналистов разных рангов на Токтогулке побывало множество. Сам он мне показался совсем другим, чем год назад. В тот приезд зима обрушивала на небольшой поселок хваткие морозы. В комитете комсомола никто не снимал верхней одежды. И Супранов – в шубе и мохнатой ушанке – был схож с эдаким типичным сибирским медвежатником. А сейчас, аккуратно причесанный на пробор, в ладно скроенном костюме, Эдуард напоминал подающего надежды аспиранта.

Насчет аспирантуры разговор не заводили. Я знал, что за плечами этого паренька Красноярская ГЭС, которую он строил, возглавлял там штаб. Не первый год на Токтогулке.

Мнение, слова Супранова весомы. Что скажет он об андреевцах?

– Сказать просто – отличные ребята, – начал Эдуард, – делают отлично свое дело – значит, ничего не сказать. Вам, журналистам, выдавай что-нибудь характерное, выпуклое, что ли... А тут сразу и не ответишь. Видите ли, Андреев сумел создать в своей бригаде какой-то особый микроклимат взаимопонимания. И его не просто уважают, а и любят чисто по-мужски. Есть у него талант быть понятым каждым. И сам понимает каждого. Может, это идет от его простоты, уравновешенности характера, от знания людей? Появись он в любой компании, где многие его не будут знать, он сразу становится «своим». И без всяких эффектных внешних проявлений. Так просто зайдет, и всем становится хорошо. И в работе он таков, что позавидуешь.

– И все-таки, Эдуард, как заметил Лев Толстой, человек без тени не бывает...

– Тени... Возможно. Но в данном случае не могу привести примера. А потом – Анатолий у всех на виду. Если б что... В общем, сами познакомитесь, поговорите.

Прежде чем встретиться с Андреевым, я запасся еще двумя мнениями. Говорили ребята из его бригады.

Энвер Джалилов:

– Я пришел в бригаду, можно сказать, ничего не зная. Ну, а сейчас другое дело. У нас в бригаде все двумя-тремя профессиями владеют.

Многие учатся. Я тоже – в политехническом. А вообще-то курс рабочего прошел у бригадира. Ребята помогали. К примеру, Сервер Фатеев. Поможет в любом деле. А бригадир у нас очень принципиальный. Безделья вообще терпеть не может. Поначалу как бывало: захочешь, скажем, удлинить перекур, баланду потравить – подойдет Анатолий. Посмотрит. Возьмется сам за твою работу. А тебя в этот момент всего воротит. Смелости наберешься – извинишься, нет – долго будешь мучиться. Ну, а кто сам не поймет, бригадир поговорит как надо.

– Энвер, закончишь институт...

– ...Останусь, конечно, здесь. Жаль только, что придется уходить из бригады!.. Но все равно мы будем вместе здесь, на Токтогулке.

Анатолий Усманов:

– Знаете, есть такие люди, о которых говорят: весь доброта. Так вот Анатолий из них. Только у него не та, абстрактная доброта, когда человек людям на словах мил и дорог, а на деле палец о палец для другого не ударит. Нет, у Андреева действующая, атакующая, что ли, доброта. Если бы не Анатолий и его бригада, скажу, положа руку на сердце, не врос бы я всеми корнями в Токтогулку...

Попадаешь в туннель и волнуешься: какая она сейчас предстанет перед тобой, Токтогулка?

Несколько минут, и ты в этом, не раз описанном, виденном на фотографиях и на экранах кино узком каньоне. Первое волнение рождает сравнение: Токтогулка – уникальный памятник. Не просто ГЭС, а памятник, который воздвиг себе каждый, кто здесь работает. Эта впаянная, назло всем ветрам, в скалы бетонная громадина знает тысячи имен.

Она будет стоять века. И, может быть, вот та девчонка в костюме цвета хаки, которая, шально смеясь, бежала наперегонки с нашим «Москвичом», когда-нибудь приведет сюда своих внуков. Приведет и скажет: «Здесь в семидесятых годах прошлого века прошла моя молодость, здесь начинались первые строки моей трудовой биографии...»

В Комсомольске-на-Амуре я видел, как рос по часам величественный Дворец молодежи, который строили юноши и девушки со всех концов страны; на Капчагайской ГЭС был свидетелем пуска первых агрегатов, в Темиртау восхищался «Станом-700»; в Амурске и Солнечном любовался ажурными этажами зданий среди первозданной тайги... Словом, были встречи с тем, что мы называем героической летописью современности.

И вот Токтогулка. Не меня первого поражает она своей грандиозностью. И хоть сам ты не вложил и толики труда в ее создание, все равно в эти минуты, находясь на высоте плотины, чувствуешь себя счастливым. Хотя бы из-за того, что здесь был, знал в лицо, по имени лучших ее людей. Знал, как нелегко росли среди этих древних скал, рассеченных буйным Нарыном, ее «этажи». Каждый метр и даже сантиметр плотины – героизм, подвиг наших современников, о которых еще будут сложены песни, написаны книги.

Можно стоять не только минуты, а и часы здесь, на высоте, слушая эту волнующую симфонию человеческого труда. Но кругом люди, которые строго ведут счет этим минутам, часам. В таком деловом ритме, что зевать просто-таки неприлично.