— Да, конечно…

— Судя по всему, аптекарь был пренеприятным типом. То, как он поступил со Стоу, чтобы отнять у него подружку, достаточно красноречиво свидетельствует о характере. Кстати, участие в этой грязной истории Лидберна и Гленрозеса тоже не говорит в их пользу.

— Еще бы!

— А если человек так прогнил к двадцати годам, у него мало шансов исправиться на старости лет. Очевидно, Рестон продолжал строить козни, и в конце концов одна из жертв его прикончила. Таким образом, вам осталось выяснить имя этой жертвы.

— Совсем пустячок!

— В первую очередь вы должны покопаться в бумагах покойного.

Лидберны настолько обрадовались, увидев дочь живой и здоровой, что охотно простили ей превращение в миссис Кёмбре. Кроме того, прежние тревоги несколько смягчило то обстоятельство, что со временем их зять унаследует гараж Стоу. Так или этак, а Дженет вышла не за перекати-поле!

Мак-Хантли отправился к даме, которая пока еще носила фамилию Рестон, и та без утайки рассказала ему свою историю.

— Когда я поняла, что скоро стану матерью, мне еще не исполнилось и шестнадцати лет. Сначала я, по детской наивности, чувствовала себя безумно счастливой, а потом в Пембертоне произошла эта жуткая буча с кражей и мой Ивен в панике побежал записываться в армию. Мне пришлось рассказать родителям правду, а они, к несчастью, были воспитаны в духе викторианской морали. Вспоминая ту кошмарную сцену, я и сейчас вздрагиваю. Мать хотела покончить с собой и таким образом избежать бесчестия. Отец собирался последовать ее примеру, но сначала убить меня. В общем, вы, наверное, представляете себе их настрой… Хьюг Рестон спас положение, заявив моим родителям, что охотно женится на мне, если я избавлюсь от плода прежних ошибок. Я была слишком молода, чтобы устоять против них троих. Меня вынудили отдать новорожденного сына в приют, и долгие годы, несмотря на все старания, я не могла ничего о нем узнать. Мужа я не любила, а после того как во время очередной ссоры он стал похваляться сделанной Ивену подлостью, просто возненавидела. С того дня я не жила, а существовала. Если я кокетничала и даже флиртовала с другими мужчинами, то лишь для того, чтобы позлить мужа. Зато, хотя после Ивена у меня никого не было, я сумела создать себе репутацию легкомысленной женщины и поставить Хьюга в смешное положение. Ничего другого мне и не нужно было.

— Но зачем же вы с мисс Мак-Картри уверяли, будто Лидберн ваш любовник?

— Это придумала Иможен. Она хотела настроить вас против него.

— Почему?

— Потому, что Иможен считает Лидберна убийцей.

— Ну и нравы у вас тут! Мисс Мак-Картри — просто сумасшедшая, и, глядя на вас, я начинаю думать, что безумие — болезнь заразительная, миссис Рестон!

— После возвращения Ивена замужество стало для меня особенно тягостным. Вот почему я благословляю того, кто убил Хьюга и тем самым вернул мне свободу. Надеюсь, вы никогда не поймаете этого человека, инспектор!

— Прошу прощения, миссис Рестон, но профессиональный долг никак не позволяет мне разделить ваши надежды. Однако я пришел к вам с просьбой. Можно мне взглянуть на бумаги вашего мужа, если, конечно, вы их не уничтожили?

— Даже не дотрагивалась.

До самого вечера Мак-Хантли с позволения Фионы рылся в оставшихся после смерти Рестона бумагах, но не нашел ничего интересного, в том числе и письма с угрозами, которое так надеялся отыскать. Единственное, что его слегка заинтриговало, так это ежемесячные вливания на счет Рестона в пертском Коммодор Нэшнл Банке, причем сумма в последние годы оставалась неизменной: сто и пятьдесят фунтов. Ничего не скажешь, очень недурная рента! Узнав от вдовы, что ее покойному супругу пенсиона никто не выплачивал, Дугал для очистки совести решил съездить в Перт и проверить финансовые документы.

Как все представители его профессии, директор банка недовольно поморщился, когда Мак-Хантли, предъявив удостоверение, потребовал сведений о происхождении сумм, ежемесячно поступавших на счет Рестона. И лишь поскольку клиент умер, в конце концов он неохотно согласился удовлетворить законное любопытство инспектора. Не прошло и часу, как Дугал выяснил, что интересующие его цифры, несколько менявшиеся с годами и возросшие одна — с двадцати фунтов до пятидесяти, другая — с тридцати до ста, переводились с помощью чеков, подписанных соответственно мистером Лидберном и мистером Гленрозесом, двумя гражданами Каллендера.

На обратном пути радостное возбуждение Мак-Хантли слегка отравляла только мысль о том, что Иможен Мак-Картри, по-видимому, была права. Оставалось спросить у мясника и ветеринара о причинах столь поразительной щедрости к покойному аптекарю, чья смерть экономила одному из них пятьдесят фунтов стерлингов в месяц, — другому — сто.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 43
• 44
• 45
• 46
• 47
• 48
• 49
• 50
• 51
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.