Служащий настаивал, повторял:

- Пятьдесят сентаво с корзиной - и все! Плачу немедленно.

Тем временем мой хозяин осторожно вынимал из корзины самые хорошие яйца и клал их в карман. Пока я созерцал эту невероятную сцену, служащий снова поставил на прилавок облегченную корзину и гневно воскликнул:

- Хорошо, хорошо, оставь их себе, пусть дураки платят по песо!

Я не мог опомниться от удивления. Если бы не хохот, прозвучавший в магазине, я решил бы, что все это мне привиделось. Мысли мои смешались. То, что я считал непоколебимым, заколебалось. Этот несколько оригинальный способ снабжения в доме Пирайян и К° показался мне не совсем гармонирующим с его серьезностью, честностью и т. д. Но, учитывая его экономичность, я не мог не согласиться, что он был непревзойденным.

Вот уже несколько часов, как я с усердием работал, когда послышался голос хозяина, звавшего меня. Я поспешил на зов.

Лавка была полна покупателей, и хозяин с продавцом были завалены работой. Моя помощь, как новичка, ограничилась тем, что я освобождал прилавок от лавины разбросанных на нем товаров.

Деятельность сеньора Пирайяна меня изумила. Он раскраснелся, и его живые глазки сверкали, как угли. На все у него был подходящий ответ и острое словцо, заставлявшее смеяться. Его красноречие было неисчерпаемо, и его мелодичный голос принимал самые различные оттенки, переходя от заученной и приторной вежливости к самой чарующей простоте. Его позвоночник, казалось, вот-вот переломится. Он задерживал покупателя шуткой, новым предложением, выгодным снижением цены. Но что меня особенно изумляло и ошеломляло, так это его самоуверенность и спокойствие, с которым он запрашивал двадцать за то, что стоило пять, и благоговейный экстаз, с которым он клялся, что хлопчатобумажные ткани - это шерсть, чистейшая шерсть без капли примеси. Все эти товары лучшего качества, последней моды, почти ничего не стоят, они специально изготовлены для фирмы. Слушая его, казалось, что весь промышленный мир планеты взирал на «Серебряную удочку», с нетерпением ожидая указаний относительно рисунка и цвета ткани, служивших образцом хорошего вкуса во всем свете.

Когда какой-нибудь клиент находил, что ткань неважная, и просил что-нибудь получше, он, стукнув себя по лбу, восклицал:

- Кстати, мы только что получили товары специально для фирмы!

И, взяв отвергнутую ткань, складывал ее, скрывая марку. Он наклонялся за прилавок, через мгновение появлялся с тем же товаром и, положив его перед покупательницей, говорил ей с убеждением, внушающим глубокую веру:

- Это уж нечто совсем особенное, лучшее, что есть в городе. Посмотрите, какая ширина, какая мягкость, какая прочность!

И, всячески расхвалив превосходные качества ткани, кончал тем, что запрашивал вдвое против ее цены.

Когда покупательница собиралась уходить, унося за тридцать то, что не хотела брать за двадцать, он, потирая руки, говорил ей добродушно:

- Приятно иметь дело с умными людьми, которые разбираются в товарах. Вас, сеньорита, не проведешь!

Покупательница улыбалась, довольная собой, и гордо удалялась.

Этим утром, оглушенный бурей криков и противоречивых приказов, я совсем потерял голову. Крики: «Не это, болван!», «Не оттуда, осел!», «Тебе говорю, не то, скотина!» - сыпались на меня, как град.

Полдень положил этому конец, я вернулся во внутреннее помещение магазина с разбитым телом и еще более разбитой душой. Но воля моя была несгибаема. Лучше терпеть это, чем блуждать по улицам с газетой, повторяя знакомое: «Сеньор, я пришел по объявлению...»

После завтрака мы узнали новость. Сеньор Пирайян должен был немедленно уйти. Перед уходом, обращаясь к продавцу, он сказал, указывая на меня пальцем:

- А за этим следите. Это тупица, который все делает шиворот-навыворот.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.