Сабля Чапая

Ему показалось, что само солнце опустилось на дно. Огромное пространство искрилось, переливалось, сверкало так, точно каждая капля воды превратилась в осколок стекла.

То были рыбы. Они собрались сюда со всех рек, со всех ручьев, прудов и озер, чтобы дать щуке - кровопийце решительный бой.

Неподвижно, точно броненосцы, стояли сомы, закованные в костяные латы; проплывали грозные осетры с юркими красноперками по бокам; кусая друг друга за хвосты, кружились нарядные окуни. Были тут губастые язи, золотые веселые караси, хмурые ерши с колючками на спине, тарань, угри, сонные шилишперы, измазанные в тине лини, добродушные толстые судаки, скромные корюшки, бычки, подлипалы, вьюны, а дальше уже шла мелочь: серебрушки, синявки, снетки и прочие голопузики.

Все это было очень красиво. Но Мик вскоре увидел, что у войска нет никакой выправки: ерши спорили с командирами и кололи сельдей, плотва стояла строго хвостами вперед, и никто решительно не умел брать хвостом под козырек, то есть под жабры. - Смир - рно! - крикнул бравый седой сом. И он быстро расстелил перед Миком карту, сотканную из тины и водорослей.

- Гр - ром и молния! - прокричал вояка, указав усом на чашечку лилии. - Щука здесь! Гр - ром и молния! Мы окружим ее со всех сторон... Сперва кавалерия, потом артиллерия, а на закуску пехота. Клянусь икр - рой моей бабушки. Она не уйдет!

- Э - э... агм аы ауы (Нет, сначала я должен их обучить), - возразил Мик.

И, вскочив на камень, он стал громко командовать рыбами. Не думайте, что это было очень легко. Ведь Мик не мог произносить ни одного слова без того, чтобы не потерять запаса воздуха. Поневоле приходилось только размахивать руками и мычать. Гм - означало направо, мыг - налево, аоыс - равняться, аоук - шагом марш!

А так как Мик был очень разговорчив, то ему приходилось все время зажимать рот свободной рукой.

Наконец, он построил всех рыб в четыре ряда и вооружил свое войско. Из острого шпажника он сделал мечи, из тростниковых стеблей - самопалы, а круглые листья кувшинки отлично заменили щиты.

Все стояли смирно, обмахиваясь плавниками, так как рыбам тоже бывает жарко на дне. Один только молоденький осетр, поднимая тину хвостом, вертелся около Мика.

- Это ваш конь, - почтительно сказал карп, - осторожнее! Он любит поворачиваться вверх животом.

Мик вскочил на осетра, и войско помчалось за ним.

Это было грозное зрелище. Впереди, шевеля усами, плыли сомы. За сомами гарцевали молодцеватые забияки ерши. За ершами спешили лихие сазаны, за сазанами - окуни, за окунями - вьюны. Целый полк раков тащил на листах продовольствие войскам - кузнечиков, синих и красных стрекоз, червей, муравьев и прочие лакомства, от которых приходилось все время отгонять красноперок.

А дальше, тесно прижавшись друг к другу, маршировали закаленные в походах сухощавые воблы.

Разглядеть все войско Мик не мог. Во - первых, очень трудно было удержаться на осетре без седла, а во - вторых, вобла подняла такую пыль, что увидеть обоз все равно нельзя было.

Впереди вместо оркестра плыли десять тысяч лягушек. Изо всех сил дули они в камышовые флейты и били себя в животы как в барабаны, а все войско громко пело песню, сочиненную тут же Миком.

Так они плыли среди лесов и тихих полей, мимо сел, мимо города, высокие башни которого отражались в воде. Изо всех рек и озер подходили все новые и новые полки, и вскоре песня зазвучала так громко, что старый рыбак, сидевший возле моста, с досадой сказал:

- Отчего это лягушки расквакались... Наверно, к дождю.

А войско между тем погружалось все глубже и глубже, и Мику становилось все трудней и трудней сохранить равновесие. Он давно всплыл бы наверх, но на нем были новые башмаки с толстыми, тяжелыми подошвами, они - то и удерживали Мика на дне.

Наконец, они вышли на большую поляну. Слева чернело колесо старой мельницы, справа стоял дремучий камыш. Маленькое зеленое солнце отражалось в миллионах рыбьих глаз, направленных на Мика с надеждой и страхом.