«Наша страна располагает колоссальными природными богатствами, – говорил на XVIII съезде ВЛКСМ Леонид Ильич Брежнев. – ...важно умело, разумно, по-хозяйски использовать эти богатейшие ресурсы, поставить их как следует на службу народу, извлечь из них максимальную пользу».

Мы уже рассказывали об открытии геологами. оловоносных песков на шельфе моря Лаптевых (см. «Смену № 20, 1969 г.). Сейчас на этом месторождении действует первое в мире морское разведочно-эксплуатационное предприятие по добыче олова. О работе московских ученых, геологов и горняков, создавших уникальный морской рудник, рассказывается в этом очерке.

Летом, когда сибирские реки окончательно очистились от ледяного покрова, из Якутска вниз по Лене вышло необычного вида судно. Даже бывалые капитаны сухогрузов, возвращавшиеся с алданским каменным углем, озадаченные «экипировкой» встречного судна, недоуменно пожимали плечами. «Это, однако, с чем же едят?» А в сущности, это был старый плоскодонный лихтер, который, отстояв положенный срок на Жатайском судоремонтном заводе, вновь появился на плаву в совершенно преображенном виде. На его палубе поднимались громоздкие десятиметровые металлические конструкции. Над палубой нависал «клюв» подъемного крана. Экс-лихтер сопровождало несколько вспомогательных суденышек. Плыть всей флотилией предстояло до самого Ледовитого океана.

В дальней дороге время словно замедляет свой ход. Но как ни томительны были речные километры для судовой команды необычного лихтера, еще длиннее они казались сотрудникам лаборатории горного института, которые, находясь в Москве, питались скудными сведениями о плавании по Лене.

Как ни странно, но первыми у нас всерьез заинтересовались морскими россыпями полезных минералов не поисковики и не геологоразведчики, а горняки, то есть те, кому вроде бы по штату положено приходить «на готовое». Быть может, захваченные общегеологическим интересом к шельфу, они вознамерились загодя побеспокоиться о горной технике будущего. Но так или иначе, а десять лет назад в Московском горном институте, в лаборатории гидромеханизации, которой руководил профессор Григорий Аркадьевич Нурок, появилась инициативная группа «подводников». В нее входили сам профессор и несколько молодых сотрудников, увлеченных новым делом: Юрий Бубис, Юрий Бруякин, Анатолий Меньшиков и способные конструкторы Лев' Молочников и Владимир Шилы-ковский. Они-то и составили ядро будущей проблемной лаборатории, занявшейся разработкой технологии подводной добычи полезных ископаемых и необходимой для этого техники.

Первым делом встал вопрос о «полигоне»: где проверять свои разработки? Для этого нужны были условия, наиболее близкие к реальным, лучше всего – настоящее месторождение. Увы, в то время сведения наших геологов о морских россыпях были крайне скудны. В активе имелись только общие данные о курильских магнетитовых песках, о таком же месторождении на Черном море и о титановых россыпях у берегов Прибалтики. На последних и остановились «подводники» из Московского горного института, поддержанные Министерством цветной металлургии СССР.

Сотрудники «новорожденной» лаборатории собственными силами организовали и пробную добычу в море и обогащение извлеченной руды и выдали несколько десятков тонн концентрата.

На Балтике была проведена непродолжительная, но очень полезная проверка принципиальной схемы подводного «рудника». Нужно было заняться каким-то морским месторождением с прицелом на то, чтобы опытная его разработка в перспективе переросла в промышленную добычу. В лаборатории уже не только мечтали о создании настоящего разведочно-эксплуатационного предприятия (сокращенно здесь его называли <РЭП»), этим жили. Но желанного месторождения еще никто не открыл, а сидеть и ждать, когда это произойдет, было равнозначно бездействию лаборатории.

– Нам нужен свой геологический отдел, – решил профессор Нурок. – Будем искать месторождение.

(Тогда это еще представлялось делом более простым, чем оказалось в действительности.)

Так в лаборатории появился геолог Климент Яблоков, причем пришел он не с пустыми руками – со своим «паем». Будучи в экспедициях близ моря Лаптевых, он узнал, что якутские геологи, выявив коренное проявление олова (произошло это лет двадцать назад), разведали также пляжевую россыпь на побережье, а позже, во время сгона воды ветром, взяли и со дна моря пробы, в которых тоже обнаружился касситерит – минерал, содержащий окись олова. Яблоков снова отправился к берегам моря Лаптевых, тоже взял со льда, отойдя подальше от берега, донные пробы и привез их в Москву. Анализ подтвердил присутствие оловоносных песков. Но полной уверенности, что это именно та россыпь, которая их удовлетворит, у «горняков» еще не было.

А местному геологическому управлению требовалось время, чтобы направить сюда буровой отряд. Оно и понятно: оборудование надо тащить через тундру, из самого Тенкели, а это более трехсот километров. Тогда «горняки» арендовали судно и обошли все побережье (включая окрестности) рекогносцировочным маршрутом.

Наконец, по зимнику прибыл тракторный поезд с буровыми станками и вагончиками для жилья.

К великой радости Яблокова, которого после его первых удачных проб тянуло в это бесприютное место, отряд, присланный Янской геологоразведочной экспедицией, начал бурение со льда без промедления. Скважины заложили там, где глубина моря достигала двух-трех метров.

Пробы, пробы, пробы... Их набиралось все больше. Присутствие касситерита было несомненным, хотя общие размеры месторождения представлялись еще смутно. Но огромное впечатление производил тот факт, что буровики, даже углубившись в дно на несколько десятков метров, так и не дошли до «плотика», то есть до нижней границы россыпи!

Залегала россыпь в рыхлой осадочной толще, что говорило в ее пользу, так как обещало облегчить самую добычу.

– По-моему, мы попали в точку! – сказал профессор Нурок.

На следующий год сотрудники лаборатории выехали на север целой экспедицией. Со стороны, наверное, все это выглядело далеким от совершенства. Землесос держался на плаву с помощью пустых металлических бочек из-под солярки. Но в экспедиции не было сторонних наблюдателей: все понимали что к чему и работали, как говорится, до седьмого пота.

Обогатительную установку раскинули прямо на берегу. Около нее похаживал распорядительный Бубис. Потирая от удовольствия руки, он, как обычно, пересыпал свою быструю речь ироническими стрелами по адресу скептиков, которые будто бы преследуют его всю жизнь. И вот реальный результат всех этих трудов: сорок мешков оловянного концентрата. А это значит, что их надежды оправдались.

Но если для всех геологов на свете открытие месторождения стало бы счастливым финалом многолетней работы, то для горняков это открытие было только началом главного: предстояло проверить горную технику на морском «полигоне». Теперь необходимы были технико-экономические обоснования или хотя бы расчеты элементарной практической выгоды добычи твердых полезных ископаемых с шельфа Арктики.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.