Рождение балета

Н Чернова| опубликовано в номере №842, июнь 1962
  • В закладки
  • Вставить в блог

Балетмейстер приходил на репетиции строгий, подтянутый. Все, что он показывал актерам, десятки раз было выверено и продумано за стенами театра. И композитор от встречи, и встрече все больше начинал понимать, как из ничего не значащих движений под звуки его музыки рождаются совершенно новые комбинации танца, складывается красочный язык.

Как рождались сцены

В одной из сцен балета герой прощался с девушкой перед отъездом иэ родного города. Перед разлукой он должен был сказать ей о своей любви. Уже давно, на репетициях за столом, была решена основная схема этой сцены: сивер у Большого театра. Здесь ждет свою любимую герой. Встреча. Оба взволнованы. И каждый ждет слов признания. Происходит объяснение в любви. И в то время, когда девушка светится от счастья, юноша говорит ей, что должен уехать. Уехать, чтобы найти себя, поверить в свои силы.

Прежде чем начать ставить эту сцену, балетмейстер попросил исполнителей рассказать, что делают и чувствуют здесь их герои. Со стула поднялась хрупкая, застенчивая девушка. Казалось, что танцевать ей намного легче, чем объяснять свои чувства словами. «Я иду на свидание к человеку, которого я люблю, – начала она еле слышно. – Я жду большого счастья, которое здесь, за углом. И вместе с тем я не верю себе. А вдруг я ошиблась? Поэтому в первый момент встречи я еще немного скована. Гордость не позволяет мне выдавать свои чувства. А когда я слышу слова любви, у меня словно что-то расцветает внутри. Мне кажется, что весь мир ликует вместе со мной. Мне хочется еще и еще слушать слова признания и отвечать на них. И вдруг удар – горе, разлука, с которой я примиряюсь в конце этой сцены, как с необходимостью».

«Ну, а вам, – повернулся балетмейстер к партнеру балерины, – нужно, кроме объяснения в любви, убедить девушку в необходимости отъезда. Ваша задача еще труднее. Начали... Сквер...»

В сквер превратились две скамьи в середине зала. Балетмейстер произнес несколько загадочных для непосвященного уха слов – названия па. Балерина, выслушав их, выбежала на середину зала, остановилась перед юношей, вложила в его руку свою, вдруг, вся устремившись вверх, простерла над землей ногу и на секунду замерла, как бы прислушиваясь и тому, что происходит в ее душе. И окружающие увидели в этом отрывке и радость ожидания и жажду счастья. А юноша по-рыцарски, как вокруг королевы, обошел вокруг нее, взял на руки и властно поднял над землей. :

Балетмейстер давал исполнителям «теист» объяснения. Вот он произнес еще несколько слов, и танцовщик закружился в вихре головокружительных верчений, прыжков. И такая отвага, такая жажда подвига была в его танце, что девушка невольно начала вторить его движениям.

А балетмейстер смотрел, не отрываясь, останавливал танцующих, менял на ходу движения, добиваясь наибольшей выразительности сцены. «Здесь, вместо того чтобы просто встать на пальцы, отбеги в конец сцены, а потом сразу повернись, раскинь руки, вырасти над землей, – слышался его голос – А тут, когда ты узнаешь об отъезде, вообще не нужно танца как такового, – говорил он позже. – Сыграй это. Это уже пантомима». И на глазах у немногочисленных зрителей никла маленькая фигурка. Беспомощно опускались руки. Сгибались плечи».

А что приносят исполнители?

Поздно вечером, когда в театре было уже пусто, композитор ждал балерину, чтобы проводить ее до дому. Они вышли на улицу, оба еще погруженные в мысли о спектакле. «Скажите, а что по-настоящему свое можете принести в балет вы, исполнители?» – спросил он.

Девушка улыбнулась: «Балетмейстер создает лишь вехи, пунктиром намечает характер и схему танца. А я должна дать танцу смысл и душу. Эту же роль будет исполнять другая танцовщица из второго состава. Мне по характеру ближе лирика, ей – драматизм. И мне кажется, что мы с ней будем делать акценты на самых разных моментах роли. У моей героини всем движет любовь, желание, чтобы любимому человеку было лучше. Поэтому я соглашаюсь на отъезд. А у второй исполнительницы это согласие придет от твердости ее характера. Вы понаблюдайте, как работает над ролью мой партнер. Постановщик в нашем дуэте дал ему движения, в которых он объясняется мне в любви. А потом сразу идет целый танцевальный монолог с героиней, романтикой. Объясниться в любви при помощи этих движений, пожалуй, мог бы каждый танцовщик. А моему партнеру нужно выйти на сцену так, чтобы сразу стало ясно, что именно он герой этого спектакля».

Честно говоря, композитор тогда очень смутно понял, что говорила ему его спутница. На репетициях он стал внимательнее всматриваться в исполнителей. И в конце концов понял: когда . балетмейстер предлагает танцовщику то или иное па, исполнитель сначала просто выучивает его. И лишь постепенно начинает вкладывать в танец «смысл и душу». К концу работы любое место спектакля у главного исполнителя звучало мужественно – таким был его герой.

А потом в сцену свидания балетмейстер ввел массовые танцы – друзей и подруг героев. Они приходили в сквер и встречали влюбленную пару. Тут композитор постиг для себя еще одну, на этот раз, кажется, последнюю «истину» в создании балетного спектакля.

Кроме «текста» танца, есть еще общий сценический рисунок движений, то, что в переводе на язык драматического театра называется мизансценой – расположение и смена групп танцующих.

Друзья, подруги были кордебалетом, но они принимали активное участие в действии спектакля: мирили влюбленных, веселились, танцевали. И балетмейстер, намечая рисунок массового танца, добивался их активной роли в балете.

На суд зрителей

Со времени первой репетиции прошло больше трех месяцев. Уже давно были готовы декорации спектакля, давно исполнители репетировали на сцене в костюмах и в гриме под оркестр. И вот пришел день премьеры. Зрители смотрели на сцену, волновались вместе с героями балета, восхищались музыкой, аплодировали исполнителям. И когда в последний раз раздвинулся занавес после окончания спектакля, танцовщики вывели на сцену немолодого подтянутого человека – того, кто был сердцем этого спектакля, кто создал эту зримую поэму, – балетмейстера, постановщика балета.

Балета «Романтики» не существует на самом деле. Но приблизительно так происходит работа над рождением любого произведения хореографии.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены