Вообще же подготовка образцов новых изделий – это дело экспериментальной группы, в которую входят опытные художники Н. Куландин, А. Хаунов, ювелиры В. Солдатова, Л. Матакова.

Николай Александрович Куландин – фигура на фабрике заметная. Двадцать лет работает здесь. Создал немало вещей, которые объездили мир с различными выставками. Есть у него великолепные работы: панно «Князь Василько», «Ледовое побоище», триптих «Ростовские звоны». В его произведениях на народную бытовую тему – панно «Чаепитие», «Свидание», « Русская красавица» – присутствует что-то от лубка, они подкупают улыбкой. Сейчас член Союза художников СССР Куландин работает над воплощением в финифти темы 600-летия Куликовской битвы. Но нет, не просто эти миниатюры даются.

– Придешь вечером домой, – признается Куландин, – глаза болят, красные, воспаленные. А на душе-то все же радостно...

Теперь нам пора зайти в ювелирный цех. А по пути – еще один небольшой исторический экскурс. В XVII веке финифть достигла своего расцвета. Из того времени до нас дошли прекрасные образцы ювелирных работ. Появляется живописная, расписная эмаль – сначала в Москве, потом в Сольвычегодске. На Севере, в Усолье, специализировались на изготовлении бытовых вещей – пуговиц, ножей, вилок, тарелок...

Московские умельцы выполняли в основном заказы церковников: парадные одежды, оклады к иконам и церковным книгам, церковная утварь. А уже в Х\/Ш веке на арену выходят Петербург и Ростов. В мастерских при Спасо-Яковлевском монастыре Ростова Великого начали изготавливать финифтяные образки. Живопись по финифти становится настолько популярной, что в Петербурге при Академии художеств учреждается особый «финифтяный класс», руководителем которого становится придворный художник-миниатюрист, академик живописи Петр Герасимович Жарков. Ну, а Ростов поставляет всей России миниатюрные эмалевые иконки. Делали ростовские мастера и портреты-миниатюры, пробовали писать на темы фольклора, снимали копии с картин, но религиозных сюжетов было все-таки больше.

А после революции, уже в 1918 году, ростовские мастера-финифтяники объединились в артель и начали поиск новых тем, сюжетов, новых путей развития финифти. Появились значки, шкатулки, женские украшения, портреты и среди них такие работы, как «Ленин на прогулке», «Ворошилов на маневрах» (автор А. Назаров), портрет М. И. Калинина (автор Н. Дубков). В 30-е годы к ростовским мастерам приходит международное признание: выставки в Париже, Нью-Йорке. Потом были трудные военные и послевоенные годы и фактически новое рождение промысла. И золотая медаль на международной выставке в Брюсселе в 1958 году подтвердила: ростовской финифти жить, процветать! А в 1960 году артель финифтяников преобразуется в фабрику «Ростовская финифть», изделия которой находят нынче покупателей во всем мире.

А тем временем мы пришли в ювелирный цех. За столами-верстаками в ярком свете ламп склонились люди. До тысячи операций надо проделать при создании только одной сережки под названием «Розы».

Главные виды здешних ювелирных работ – скань и зернь. Скань (от древнерусского слова «екать», то есть сучить, свивать) – это ажурные узоры из тонкой сканой (крученой, витой) проволоки. Зернь – крошечные, гладкие шарики, которые дополняют сканый орнамент. Моточки проволоки, свитой из двух или трех тонких, сплющенная и обычная медная проволока поступают к ювелирам из слесарного цеха. Эти моточки, зернь, различные щипчики, корнцанги (пинцеты), тетрадная бумага в клеточку – вот, пожалуй, и все материалы и весь инструмент сканщика.

Римма Васильевна Морозова, бригадир ювелиров, набирает на листе бумаги «арматуру» сережки. Контур ее образуют свитые из сканой проволоки овалы – один в другом. А внутри их набирается узор из отдельных гнутых проволочек сечением поменьше. Крохотными плоскогубцами Римма Васильевна откусывает еще один кусочек проволоки, изгибает его по рисунку и монтирует пинцетом в орнамент сережки. Новые и новые детали появляются в узоре. Когда таких заготовок набирается много, их посыпают специальным припоем и паяют. Бумага сгорает, проволочки прочно соединяются друг с другом. Теперь сережки отправляются для отбелки, а потом, после того, как их проверят ювелиры, – на участок гальваники, где им придадут вид старого серебра. Наконец ажурные изделия вынуты из гальванической ванны, их расчищают специальными щетками и снова отправляют к ювелирам, которые возьмут пришедшую от живописцев финифтяную пластинку с изображением пышных роз и укрепят ее на посеребренной основе сережки.

Все! Наконец-то все! Надо, правда, положить еще пару сережек в аккуратную коробочку, прикрепить к ним крохотный ярлычок-ценник, и вот уже ростовская финифть отправляется в путь, в жизнь.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.