— Птицы лучше синоптиков! — говорит, появляясь следом за капитаном, механик. Капитан Виталий Иванович улыбается: погодка стоит!

— Виталий Иванович, хотим собрание комсомольское провести — вот Толю Анцыпова будем принимать, еще вопросы есть, — говорит Аляев. — Вы можете присутствовать.

— Могу? Спасибо. — Капитан сдерживает улыбку. — Наставника Михаила Ефимовича Филатова пригласите.

Аляев кивает, вновь смотрит на реку, вытягивая шею.

Самый старший на судне — первый штурман-механик Павел Тихонович. Он располагается на скамеечке и начинает рассуждать.

— Я еще на паровом флоте трудовую биографию начинал. Тогда с нами, с пацанами, не церемонились. Теперь ведь как? Десять раз объясняешь — самому надоест. А раньше иной бородач спросит: «А, чо, паря, пришел работать? Работай!» И все разговоры. Стараешься — сил нет. Так и смотришь — не парит ли где, не течет ли... Гайку иной раз возьмешь, ты ее, родненькую, обточил, то, се, несешь бородачу. Тот покрутит, посмотрит да как зафинтилит куда-нибудь и скажет: «Иди-ка ты, паря, откуда пришел».

Смех. Аляев смеется, глядя на Анцыпова. Бывает у них с механиком... Но если серьезно, то правильно Павла Тихоновича выводит из равновесия, что не каждый практикант с молотком на «ты», с паяльником, с гаечным ключом».

Удар бревна о корпус. Надсадно загудели двигатели. Капитан, механик — все разом около Аляева. Так и есть: могучее бревно попало под винты. Это опасно. Аляев сбавляет обороты. Реверсирует двигателями. Все смотрят в окно. Топляк. Надо быть внимательней.

...Комсомольское собрание началось в двадцать часов в красном уголке. Доклад Аляева, секретаря, обширен. тут и об обязательствах перевыполнить план, и об экономии масла, и о стенной печати, о технической учебе, о политинформациях, о спортивной работе и культмассовой... Всего много, кроме конкретности. Только потом, при общем разговоре, наконец намечаются предметные контуры. Задача главная такая: чтобы добиться звания коллектива имени 50-летия ВЛКСМ, надо отлично провести навигацию. (Тут вспомнили про караван у Большого Пита.) Надо разобраться с комсомольскими поручениями. Сейчас везде нужен глаз да глаз. За грузом смотреть надо, за шлюпками.

Носовая часть — ответственный Елизарьев («Не возражаешь?» «Чего бы я возражал!»). Шлюпки — обе — Анцыпов. Дальше — смазка двигателей... Тут встает капитан Виталий Иванович и просит не путать обычные производственные дела с комсомольскими поручениями. «Что же касается технической учебы, тут спрашивайте полностью с меня». (Капитан вскоре провел занятие по технике безопасности. Но как провел? Сам сказал вначале два слова да чуть побольше в конце. А всю середину без предупреждения поручил Аляеву. Правда, Саша справился. И с инструктивной частью и с обзором текущих дел.) Хвалили друг друга за спорт. Решили оформить графики всех соревнований, проходящих на судне: шахматы, шашки, бильярд, гири, перекладина и т. д. Споткнулись на таком пункте — встречи с ветеранами: «Мы ж в плавании». Но тут сказал слово капитан-наставник Михаил Ефимович Филатов: «Чечкин. Он главный у нас в караване. Старейшина на реке. Михаил Алексеевич Чечкин». «Он на «Красноярском рабочем»?» — поинтересовался кто-то.

Потом принимали Толю. Тот умылся до розоватости, был в цветном свитере. Как именинник. Впрочем, на днях только отметили его совершеннолетие. Целая история с этим связана...

Прошлую — первую свою — навигацию Толя Анцыпов практикантом плавал на «Новосибирске». Понравился. Нынешний год он окончил профтехучилище, но беда: семнадцать дней ему не хватало, чтобы его можно было законно зачислить в штат. Виталий Иванович решил: пускай формально место рулевого-моториста эти 17 дней пустует, а Толю сразу возьмем в плавание... И вот на днях Аляев написал цветной лозунг «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ТОЛЯ!». Капитан отдал приказ о зачислении Анцыпова в экипаж. А кокша Варвара Карповна испекла... впрочем, лучше не вспоминать, а то слюнки потекут...

Капитан и лоцман

Полярный день. Река полна льда и топляка. Караван маневрирует. Капитаны все чаще принимают у вахтенных штурвалы. Тяжело «Тбилиси», тяжело «Новосибирску» — они ведут плавкраны. Обстановка сложная.

Еще две навигации назад Аляев с завистью смотрел, как капитан проводит судно через Осиновский порог. И вот однажды, при подходе к порогу, Саша готовился сдать штурвал, как вдруг капитан вышел из рубки на мостик, сказав: «Будь внимательней!»

Вдоль линии белых бакенов переката двигались нормально. Потом начались труднейшие повороты. Капитан что-то советовал. Аляев слышал и не слышал. Он едва удерживал штурвал. Он тогда впервые — мускулами — почувствовал, что значит свал воды на пороге!

Теперь происходило нечто похожее. Аляев старался вести судно по узенькой воде. Широкая река вся в белом мусоре. На разводных тросах крана повисла льдина, надо разогнаться, чтобы трос напрягся, сбросил ее. Но впереди чистая вода уклонилась от фарватера, а весь судовой ход в крошеве, мешанине.

— Виталий Иванович, давайте выйдем за лоцию, — предлагает Аляев капитану. — Ничего не случится, вода-то высокая. Воды хватит!

— Ты уверен?

Аляев молчит. Капитан принимает у него штурвал. Маневрирует в пределах фарватера. Давит одну льдину, другую... Корпус судна вздрагивает и гудит под ударами льда. Удается высвободить трос нрана от ледовой нагрузки.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.