— Надо искать стоянку, — приказывает капитан-наставник Филатов и передает Аляеву черновик. — Позже перепишите, у вас, говорят, почерк хороший.

Аляев кивает, на мгновение вглядываясь в черновик. Это распределение лоцманов по группам судов. Дальше, по Тунгуске, идти против течения. Зная звериный характер Угрюм-реки, не решаются войти в приток без лоцмана многие капитаны, и суда формируются в группы: судов много — лоцманов мало.

31-летний капитан «Новосибирска» Виталий Иванович Похабов — и капитан и лоцман.

...Коренной сибиряк с дальнего прииска, излазивший мальчишкой все окрестные гольцы и чащобы, он лишь в 11 лет впервые увидел электричество, в 15 — паровоз. Жил так: копал огороды, косил сено, собирал кедровые орехи, бил боровую дичь. Все знал, все умел, что положено знать и уметь таежнику. Кончив семилетку, отправился в путь, еще не решив, то ли поступать в Норильский горный, то ли в Красноярский речной техникум. А решение пришло так... Плывя на пароходе, Виталий стал очевидцем аварии. Судно село на грунт. Его спасали люди с других судов: откачивали воду, стягивали с мели. Этот случай увлек его. Он сдал экзамены в речной... Отец, желавший, чтобы сын стал горняком, вдруг сказал: «Ладно. Только старайся». Похабов дважды окончил речной техникум: один его диплом — судоводительский, второй — по судовым механизмам. Он быстро узнавал Енисей. Сначала запоминал береговые деревушки, потом всякие «мелкие» детали: камень, дерево, пески... Вспоминал, как шли в тех или иных местах прежде — «у того ли берега, у этого, или в середине», и скоро по всей реке мог мысленно представить, где и как стоят белые бакены, красные, а если иной раз бакенов и не оказывалось, он не терял уверенности.

Когда пароходству понадобилась способная молодежь для обучения лоцманскому искусству на Нижней Тунгуске, в числе шестнадцати других оказался и Виталий Похабов.

Они спускались по Угрюм-реке на двух счаленных шлюпках 17 дней. Старый лоцман, помнивший времена илимщиков (то же, что на Волге бурлаки), показывал тяжелые места, а при стоянках на песке «рисовал» лоцию. Вспененная река вела себя, как бешеная лошадь. Тунгуска среди угрюмых скал, как в колоде. Резкие колебания уровня: за сутки вода может прибыть — убыть на 2 — 3 метра. Через каждый десяток километров каменистые косы — это самое опасное: в паводок они скрываются под водой. Их тщательно заносили на карту. Еще страшна Тунгуска своими воронками — «уловами», стремительными водоворотами. Еще — своенравными притоками, выбрасывающими вразнобой лед. Еще — большим порогом, где не всякое судно преодолеет свирепое течение без толкача или буксира. Еще... Много этих «еще» у Угрюм-реки...

И вот караван через енисейские льды пробивается к затаившемуся притоку. Лед не дает идти. Стоянки, стоянки. Перед Туруханском Аляев негромко спрашивает капитана:

— Виталии Иванович, почему вы тогда не решились сойти с фарватера?

— Вы не обратили внимания, Александр Николаевич, что сбоку льдина высоко держалась?

— Обратил.

— Так она же на отмели была. А отмель под чистой водой начиналась. Вот вам и высокая вода! Так бы и врезались...

Аляев, потупившись, идет переписывать списки лоцманов и групп судов.

Капитан-наставник

Караван стоит на Туруханском рейде. Бутылочно-зеленые льды, выставляя гиппопотамские спины, теснят суда к берегу. В бинокль видно устье Нижней Тунгуски. И она выбрасывает лед — крепкий, как железо. Сутки. Вторые... В одну из тяжелых минут ожидания старший капитан-наставник М. А. Чечкин приказывает экипажу «Красноярского рабочего» поднять якорь и идти в разведку на приток. На судне лоцманы, напитаны.

Мощный буксир пересекает Енисей. Сразу чувствуется разность уровней Енисея и Тунгуски. Ямы. Воронки. Сатанинская пляска льда вокруг воронок. Улова! «Виталий Иванович, — зовет Чечкин капитана «Новосибирска». — Пройдете вы здесь? Мы на «Красрабочем» не решаемся». «Не пойдем и мы, Михаил Алексеевич. Ждать надо. По течению еще можно с таким льдом, а против...»

Буксир возвращается на стоянку. Совещание. Рассматриваются списки, предложенные капитаном-наставником Филатовым. Головное судно, коренное, буксируемое. И лоцман группы. Лоцманов не хватает.

— Так невозможно, — хмурится Чечкин. — Такие громадные караваны, дальше — больше... Надо срочно готовить новых лоцманов. Вернемся, будем опять снимать капитанов, забрасывать на приток.

— А может быть, молодежь попробуем? — говорит Филатов.

— У меня два слова, — приподнимается капитан «Новосибирска». — Я предлагаю кандидатуру нашего второго-второго, Аляева. Грамотный, способный. Разговор как-то был — мечтает лоцманить на Тунгуске.

— А что?.. — задумывается Чечкин. — Пожалуй, ваше предложение пройдет скорее моего. Капитанов сложней снимать. Давайте вместе дадим пароходству и этот вариант.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.