После двадцатидневной теплой тишины, которая сопровождает биологическое таинство яйца, в инкубаторах коммуны возникает легкий шорох, толчки и заглушённый писк.

Женщины ближайших сел в это время оповещаются: наступают дни цыплячьего выпуска.

Затем за стеклами красных ящиков легко взрываются маленькие известковые эллипсоиды. Пушистое желтое шевеление сигнализирует конец инкубации - подвижность, рождение. Около 7 000 цыплят «лею - горнов», механических сирот, без роду, без племени, около семи тысяч тех, кого еще в «Шантеклере» звали «п. п.», посредством пара выходит из шести инкубаторов коммуны.

Больше суток греются они под теплым зонтом брудера (искусственной клушки). А через 32 часа после этого массового выхода в белый свет двор коммуны заполняется селянками - беднячками и женами рабочих цукроварни. В их руках сквозят пустые решета. В эти решета переселяются новорожденные. Их бережно покрывают теплыми платками и уносят. Так цыплята идут в люди.

Дома селянка воспитывает приемышей на печном шестке или подкидывает их к своим квочкам. Коммунарки с ветеринаром навещают воспитательниц и дают советы, как питать и растить цыплят.

Через три месяца крестьянка из каждых десяти взятых у коммуны цыплят должна вернуть лишь трех курчат. Остальные остаются ей за воспитание.

- Позвольте! - перебивает тут нас подразумеваемый мистер Гревинг (он поражен и не понимает), - позвольте! Что за смысл отдавать даром столько кур? Это уже не по-американски. Ни один фермер не сделал бы этого... Это же не выгодно!

- Мне надоело спорить с вами, мистер Гревинг, скажу тогда я. Пусть за меня скажут Левицкий с Гажаловым.

И Левицкий, щелкая счетами, черкая карандашом и прыгая на одной ноге, объяснит американцам:

- Мы не фармеры (так он произносит), мы не фармеры, а коммунисты. Раз! (Щелк на счетах!). Мы коммунары. Два! (Щелк!). Наши цыплята - разведчики на селе. (Щелк!). Нельзя думать только о своей выгоде, мистер дорогой! Мы хозяева не только своей коммуны, но и всей страны. А через цыплят наши жинки с селянину и дружбу ведут. (Щелк!). Раньше инкубатора на селе боялись, плевались на него: тьфу! Нечистая твоя сила... А теперь через инкубатор этот жинка своего дядька в колхоз потащит. А пока мы жинок не обработаем, так дядьков в колхозах не удержишь. Жинка - это обоз, как Котовский говорил. А если обоз отстал и не хочет подтянуться, то и армия бежит назад... А кроме того мы жинке семь породистых курчат оставляем и этим в округе развиваем крупное куроводство. (Щелк!). Понятно?

Но американец вряд ли поймет. Тогда заговорит Гажалов, плотный маленький быстрый Гажалов, заместитель Левицкого.

- Вы не поняли, иностранец? Пожалуйста: русский революционный размах плюс американская деловитость.

Теперь вы поняли, мистер Гревинг?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.