Рассказы о невозможном

Неизвестно, в котором часу ночи командир батареи поднял на капитана воспаленные, усталые глаза.

- А ветер? - не совсем уверенно полуспросил он.

- Что ветер? - удивился капитан. - Проснись, батенька!

- Ветер! - уже несравненно тверже выговорил комбатареи. - Он сегодня норд-норд-вест... И приличный!... Если бы нам стать так, чтобы эта деревня несчастная была точно под ветром, а? Мы должны выиграть какое-то расстояние...

Капитан несколько мгновений смотрел на лейтенанта.

- Так считай же, миленький, считай скорей! - сказал он в следующий миг.

Логарифмическая линейка, карандаш и бумага, к которым обратился за справкой старший лейтенант, бесстрастно ответили: «Да, выигрыш будет. По ветру данной силы снаряд полетит на триста метров дальше. Триста метров у вас, так сказать, в кармане!»

Бросились к карте. Такое место, с которого ветер дул точно в направлении на деревню П., на железной дороге имелось, и счастливый лейтенант поставил около него аккуратный, чистенький крестик. Теперь предстояло чем-то погасить и оставшиеся 800 метров недобора.

Они сидели в вагонном купе все трое и думали. Это было почти то же самое, что размышлять на тему, как лучше всего забраться на луну при помощи небольшого молотка в веревочной лестницы. Но они не оставляли безнадежного дела. Война! Утром наши атакуют!... Они думали.

Мысль капитана кружилась все время вокруг одной аксиомы: чтобы снаряд летел дальше, нужен больший угол возвышения. Предел углу положен конструкцией установки. Конструкцию изменить нельзя. Но...

Капитан, как и все на бронепоезде, был моряком, балтийцем.

И вдруг он вспомнил..., А «Слава»? В 1916 году в Рижском заливе старый броненосец «Слава» вел артиллерийскую дуэль с немецким дредноутом «Мольтке» на дистанции, на много кабельтовых превышавшей предельную дальность его двенадцатидюймовок. Чтобы это стало возможным, что сделал командир? Командир задрал орудие на добавочный угол вверх, резко накренив линкор на противоположный борт! Он, как говорят моряки, «создал дифферент на этот борт». Разве нельзя создать дифферент и для поезда! А если подбить полотно? Если приподнять один рельс?

Снова пошла в ход логарифмическая линейка - это маленькое карманное чудо, этот волшебный жезл кудесников XX века. Она дала ответ; «Отчего же? Пожалуйста! Нужно только поднять этот рельс на 20 сантиметров выше другого...»

На 20 сантиметров! Легко сказать! Ночью, в темноте, перерыть полотно, переложить шпалы, перевинтить болты стыков и подсыпать такую уйму песка! Нет, это могло окончательно обескуражить каждого.

Но тут выручило то, что военком не был, вообще говоря, присяжным артиллеристом.

Военком очень огорчился тем, что эта цифра показалась командирам слишком высокой. Ему очень захотелось разубедить своих товарищей в этом, побудить их преодолеть роковые 20 сантиметров.

- Товарищи, товарищи! - заговорил он. - Ну, разве это так уж много? Скажите, а на сколько же приподнимают внешний рельс на закруглениях инженеры... Вот, знаете, когда дороги строят? Ведь, наверное же...

Он не договорил. Капитан чуть не задушил его в объятиях.

- Военком! - кричал он. - Ты гений! Нет, как я сам об этом не вспомнил?! Лейтенант! Ищи по карте: где ветер подходящий, нет ли там кривой выпуклости к югу? Есть? Радиус большой? Одеваемся! Идем к участковому мастеру: нужно узнать, какое там превышение. Может быть, полдела уже за нас сделали. Скорее идем.

И вот в ночной осенней темноте, тихонько квакая ручным фонариком-лягушкой, спотыкаясь на шпалах, опрометью бегут по пустому железнодорожному полотну два человека. Редкие звезды мелькают в быстро летящих облаках. Пахнет грибами, дождем, мхом... Темно - хоть глаз выколи... И где этого мастера найти? Спит, наверное, где-нибудь.