- Все, - ответил начальник ОРС.

- Все до копейки?

- Все до одной копейки.

После этого Птицын отдался на попечение лекарей и, кажется, разрешил себе небольшой обморок. Обоих увезли в Хабаровск, где участников «Золотого рейса» лечили довольно долго.

Как видите, у Птицына есть основание раз и навсегда распрощаться с причудами и выходками убежденного «озорника». Он остепенился, держит ухо востро, и от прежнего житья-бытья остались у него только лукавая ямочка на левой щеке да озорной взгляд голубых, чуть прищуренных глаз.

2. Лагерь Овечкина

Алексей Яковлевич Овечкин причинил мне однажды большое огорчение.

С молодым пилотом Пономаренко мы летели на «Р-5» в Александровск-на-Сахалине. Рядом вился, то отставая, то обгоняя нас, такой же юнец, Симонов, приятель моего пилота. Погода была чудесная. Покрытый снегом, Амур сиял «а солнце. Однако полного счастья на этой трассе не бывает. Нижнетамбовский аэропорт выложил нам знак «Требую посадки». Мы повиновались.

Приятели забежали в избушку к дежурному и вышли оттуда с постными лицами. Сводка погоды предвещала всякие неприятности над Татарским проливом и Виахтой. Это была старая сводка, новой еще не поступало. В ожидании ее мы прилегли на снег.

Через час со стороны Хабаровска показался самолет.

- Овечкин летит, - сказали пилоты, - начальник нашего тренировочного отряда.

Щегольской лимузин опустился рядом с нашими почтовыми машинами. Овечкин, плотный, коренастый блондин, прошел в избушку к дежурному. Полные надежд, мы побежали за ним.

Овечкин обстоятельно расспрашивал телефониста о содержании прежних сводок, связался с летевшим впереди трехмоторным самолетом, прощупал погоду над проливом и спокойно сказал:

- Рискнем.

- Выпускай же и нас, - заныли мои пилоты, обращаясь к начальнику аэропорта, - смотри: Овечкин летит.

- То Овечкин! - строго ответил тот. Обиженные, печальные, мы погрузились на розвальни и отправились ночевать в село. Похлебав щей, которые были совсем недурны, и отведав слабенькой бражки, наша компания расположилась на ночлег. Тут мы разговорились.

- Вы на Овечкина не обижайтесь, он человек особенный, - сказал Симонов. - О лагере Овечкина слыхали?

Я не слыхал о лагере Овечкина. Мне рассказали следующую историю.

Овечкин «провозил» молодых пилотов Симонова и Шульженко на участке Свободный - Хабаровск. День был на исходе. До Архары летели с дождем, но без тревоги: внизу расстилалась равнина. Над Хинганским хребтом дождь перешел в снег, стало темно, началась утомительная болтанка. Несмотря на позднее время возвращаться назад было нельзя. Архара не принимала, самолет попал в мешок. Овечкин, решив обойти снегопад, ушел километров на сорок вправо. Там оказался почему-то дождь, все перепуталось: зима и осень. Низкие облака теснили самолет к земле. Овечкин еще подался вправо километров на десять, но дальше отклоняться от трассы было бы опасно в такой поздний час. Люди измаялись, стали мерзнуть. Сумерки сгущались. Овечкин выбрал в горном лабиринте площадочку, прицелился и чудом притулился на краешке земли величиной, как говорится, чуть побольше ладони.

Сесть - сели, а подняться нельзя: кругом тайга, разбежаться негде. Расчищать то, что природа громоздила веками, не мыслимо. В этих краях пилоту часто приходится превращаться в пешехода-следопыта. Овечкин оставил свой лагерь возле самолета, а сам взял на дорогу продуктов и пошел за помощью.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.