Двадцатилетние мужчины.
А ты, коль пулею не сбит,
Ты, мне когда-то руку жавший,
Ты всем скажи, что я убит,
Что я не без вести пропавший...
Детским непостижимым чутьем поняли ребята важность сделанного ими открытия. Зимой 1965 года в окопе был найден второй воин. Снова тщательный поиск, но неумолимое время и тут взяло свое: истлело все. Только засыпанное слоем земли тело, только тонкая пластинка слипшихся бумаг да исковерканный взрывом, зажатый в руке автомат. На сохранившейся в кармане алюминиевой ложке незатейливо выцарапано: «1942 ЗМФ Заруба».
Первое имя! И невдомек выросшим в мирное время ребятам, что простая алюминиевая ложка во время войны представляла немалую ценность. Ложки вырезали из дерева, их отливали или выковывали из дюралевых обломков фронтовые умельцы, их выменивали при случае и разыскивали среди трофеев, принимали в знак дружбы, сохраняли на память о погибшем товарище.
Останки воина были захоронены на братском кладбище рядом с первым неизвестным, на обелиске было начертано: «М. Ф. Заруба». Может быть, это имя погибшего, но не исключено, что и сейчас живет где-то М. Ф. Заруба, воевавший под Керчью в 1942 – 1944 годах, который может рассказать о своей ложке, а может быть, и о судьбе ее нового владельца.
Я читаю выбранные из писем Сергея записи о Зарубе, а за строками видится хмурый январский день, стремительно несущиеся над самыми головами темные, косматые тучи, промерзший, серо-белый, весь в заиндевелой траве склон.
...Только что мы неожиданным броском почти без выстрела ворвались в немецкие траншеи и соединились с выходящими из вражеского тыла остатками десанта Главацкого. Сейчас мы развиваем прорыв. Меня недавно прислали в батальон взводным, но сменять пока некого, и я действую кан солдат. Редкая цепь, скользя и спотыкаясь по обледенелому склону, медленно движется вперед.
До плоской вершины остается несколько сот метров, ногда вдруг раздается приглушенный расстоянием артиллерийский залп. Воздух расступается перед снарядами с воем и скрежетом, впереди вздымаются столбы земли и дыма. Бросаясь на землю, я вижу, как сосед выбрасывает вперед винтовку и тоже шлепается РННЗ лицом. Блещет яркая вспышка... Из-под прикрывшей голову руки видно, как взлетает тело солдата и, описав короткую дугу, катится вниз по склону. Взрывы сливаются в сплошной грохот.
Счет времени потерян, обстрел кажется бесконечным. Наконец спустившиеся сумерки скрывают нас от немецких наблюдателей. Огонь начинает стихать. Громко и настойчиво звучат слова команды, поднимающей нас с земли. Оглушенные и обалдевшие, мы выбираемся из воронок и спешим к гребню высоты. Нам нужно выйти на него раньше, чем с противоположной стороны это сделают немцы, еще прижатые к земле ответным огнем наших пушек. Задыхаясь от напряжения, мы карабкаемся по склону, переваливаем через вершину и, наткнувшись на автоматные очереди, залегаем на скатах. Высота сто шестьдесят четыре и пять – наша! Обрушившаяся с небес темнота укрывает тех, кто остался лежать позади на склоне. Нам некогда было считать погибших и перевязывать раненых. К раненым пойдут санитары, мертвых разыщут и увезут погребальщики...
...Следующим был отрыт офицер. Ребята определили это по остаткам сохранившейся портупеи. Перебрав землю и еще раз внимательно осмотрев все вокруг, друзья собрали находки и возвратились домой. Больше всего ребят интересовала стопка слежавшихся бумаг. Документы переходили из рук в руки.
И вдруг на поверхность стола с мягким стуком упала тонкая целлулоидная пластинка.
– Ух ты... Смотри, буквы...
Они вертели пластинку, осторожно держа за ребра, разглядывали на свет. Поверхность затекла расплывчатыми пятнами, сквозь которые кое-где проглядывали четкие буквы. Местами они были написаны наоборот, смотрелись, как в зеркале.
После долгих препирательств решили попробовать снять чернила с одной стороны. На противоположной виднелись типографские знаки. Лишь только влажная ватка прошлась по поверхности, как сквозь пластинку проступила четкая надпись:
...С...С...ОЮЗНАЯ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ...АРТИЯ
(большее...ков) ...тарии всех ......няйтесь.
КАНДИДАТ......АРТОЧК...
В 10-м номере читайте об одном из самых популярных исполнителей первой половины XX века Александре Николаевиче Вертинском, о трагической судьбе Анны Гавриловны Бестужевой-Рюминой - блестящей красавицы двора Елизаветы Петровны, о жизни и творчестве писателя Лазаря Иосифовича Гинзбурга, которого мы все знаем как Лазаря Лагина, автора «Старика Хоттабыча», новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.