Внезапно разговоры притихли: из толпы вырвался человек с багром в руках и побежал по бревнам к центру затора. Его быстро узнали: Василий Алексеев, секретарь ячейки.

Володя Крайчик стоял в толпе на берегу, смотрел, как Василий орудует багром, расталкивая бревна. Рядом стоял Федор, щурился и озабоченно покачивал головой:

— Не управится один-то... Ох, не управится...

Володя нырнул в толпу, метнулся к складам, через несколько минут с багром в руках он уже пробивался сквозь толпу к реке.

Федор ухватил его за рукав:

— Не пущу. Утопнешь, паря!

Крайчик отбросил его руку и побежал к затору.

Через несколько минут толпа на берегу снова ахнула: третий доброволец пробирался по бревнам. Он шел осторожно, пробуя ногой устойчивость бревен. Временами останавливался, поправлял на голове треух и смущенно улыбался.

— Федька! — крикнули ему с берега.— Ведь не заплатят же, дура!

— Это мы сами знаем,— пробормотал Федор, продолжая свой путь.

Багор вонзался в скользкое бревно, Крайчик напрягался, почти повисал на шесте, пока бревно не вырывалось из затора и не соскальзывало в чистую воду. Неподалеку от него работал Федор. А от берега уже тянулась цепочка людей с баграми.

Неподвижная масса бревен под ногами Крайчика шевельнулась, сдвинулась с места.

— Василий, назад! — крикнул Володя.— Хорош!

Алексеев кивнул, повернулся к берегу. И в ту же минуту бревна разошлись под ним — только рука с шестом мелькнула над водой. Крайчик закричал, бросился на помощь, но было поздно.

...Молчала стройка, молчала тайга. Сотни людей с обнаженными головами неподвижно стояли у свежей могилы, у каменной пирамидки с красной звездой, под которой висела фотография первого секретаря комсомольской ячейки стройки Василия Алексеева. Фотография была старенькая, с пожелтевшими краями. Василий улыбался.

...А спустя пять лет ребята провожали Володю Крайчика в Москву на учебу. По традиции вышли за городскую черту, разложили костер, который был в точности похож на те, первые костры трудной весны. И так же густо-синим шатром висело над ним небо с яркими звездами.

Тихо звучала песня...

— И вот представляете, хлопцы,— задумчиво заговорил кто-то, когда замерла старая песня,— Пройдет пять лет, десять, двадцать, тридцать. Город будет, а здесь, где мы сидим,— порт. А что с нами станется через тридцать лет?..

Путевка вторая

...Молодо, задорно пляшет в тесном кругу человек с изрезанными морщинами лицом и сединой на висках. Горят костры над Днепром, в их всполохах мелькают улыбки, и на черной воде дрожат длинные полосы прибрежных огней. И далеко-далеко разносится огненная мелодия «казачка».

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.