Каждый день на плакате менялись цифры, и чем они становились меньше, тем быстрее были темпы. Вчера на плакате стояла единица... Сейчас все цифры были исчерпаны.

Ещё неделю назад трудно было поверить, что это случится сегодня. Ещё не начинали монтажа трансформаторов. Огромные, высотою в трёхэтажный дом, они стояли накрытые листами толя. На том месте, где должна была быть подстанция, лежали на земле стальные опоры и порталы, тут и там вспыхивали искры электросварки. А вокруг этой массы изрытой земли два совсем юных паренька в голубых майках деловито забивали в землю белые колышки.

На плотину ещё подавали бетон для укладки шоссе. Кран подносил к проёму в окне здания гидростанции полукруглую чугунную решётку. Везде была масса мусора: досок, балок, битых кирпичей. Вся громадная площадка состояла из глубоких воронок, лощинок, котловин.

Вечером того же дня пошёл дождь. Он шёл почти всю ночь. Это был благодатный дождь для колхозных полей, но губительный для строителей. Дороги размякли, машины буксовали. Тракторы, расставленные на уязвимых местах трассы, не успевали протаскивать на буксире один автомобиль за другим. Это была уже не работа. Был сорван не только часовой, но и полусуточный график. На следующий день, на следующие часы и секунды наваливалось тяжёлое бремя вчерашнего долга.

К полудню следующего дня все трансформаторы стояли на новом месте - у здания гидростанции. Чтобы передвинуть их, пришлось поднимать их на специальные тележки, прокладывать рельсы и тянуть лебёдками. Решётки и колонны, украшающие здание ГЭС, были установлены. Вся площадка для подстанции была обнесена высокой чугунной решёткой, которая прошла на месте белых колышков, что забивали в землю два паренька. Над площадкой подстанции возвышались опоры и порталы, уже обвитые проволокой и обвешенные изоляторами. Поразительно было и то, что места, где ещё вчера виднелись рытвины и лощины, нынче были ровно покрыты слоем чернозёма, удобрены и политы. Над водосбросом высаживались кипарисы и белые акации. В уже распланированный скверик машины привозили в небольших коробках герань, гортензии, душистый горошек, табак, цинерария и сальвии. Цветы сразу изменили облик строительной площадки.

Удивительнее всего, что люди сразу воспринимали все эти перемены, привыкали к ним. Казалось, всегда здесь было блистающее на солнце Цимлянское море, и плотина, и гидростанция; казалось, что забыты и проран, и первый пуск воды, и предвесенние ночи борьбы с паводком, и первый шторм на море... Но разве забудешь это?

Говорят строители о трёх эпохах: строительной, монтажной и эксплуатационной. Пожалуй, была ещё одна эпоха - проектировочная, когда пришли в степь, сюда, к горе Кумшак, что над Доном, первые инженеры. Им нужно было совершить беспримерный по смелости подвиг. Был ли это риск? Построить впервые в мире на мягком грунте, на песке (вспомните поговорку: «Построено на песке») плотину, запирающую огромное водохранилище, плотину, гоже созданную из песка, ибо, за исключением пятисотметровой бетонной водосливной части, всё остальное сооружение - 12,8 километра - состоит из песка! Был ли это риск?

Конечно, нет. Никакого риска, только смелый, далеко вперёд глядящий расчёт и размах.

Нигде в мире нет подобной плотины, это сооружение - гордость советской гидротехники.

В постановлении Совета Министров СССР в декабре 1950 года говорилось: «Сократить на 2 года установленный ранее срок создания Волго-Донского водного пути... Волго-Донской судоходный канал и Цимлянский гидроузел с гидроэлектростанцией ввести в эксплуатацию с весны 1952 года».

В декабре 1950 года на том месте, где сейчас плотина, расстилались широкая степь и донская пойма...

... Узорная решётка, тонкая, как паутина, кажется, колышется в воздухе от ветра. На самой высокой точке плотины, на гребне, проложены рельсы железной дороги.

Поглядеть отсюда - какая ширина, какие просторы! Рядом - море, а с другой стороны, ниже, - Дон, вокруг - площадки, когда-то строительные, теперь усеянные цветами, как ковёр; видны оба шлюза: один - «Ворота моря» - шлюз № 14, он пропускает из Цимлянского моря пароходы вниз; другой - «Донские ворота» - шлюз Г* 15, последний в системе Волго-Дона. Первый шлюз - у стен Сталинграда, в Красноармейске, а последний - здесь, у Нижнего Дона. На белых высоких башнях - кавалеристы-казаки на вздыбленных конях. Отсюда хорошо видны эти скульптуры.

Дальше, среди зелёного луга, возвышается ещё одно строение - головное сооружение Донского магистрального оросительного канала. А ещё дальше чуть виден шорт и новый посёлок, ещё строящийся. В нём будут жить транспортники: портовики, речники и железнодорожники. А справа - другой посёлок, для эксплуатационников, работающих на ГЭС, на плотине. Он готов. И парк новый готов.

Всё правда, всё свершилось!

Знакомую мелодию доносит до нас радио. Это голос Робсона. Как это кстати! И песня!...

Широка страна моя родная. Много в ней лесов, полей и рек...

Наверно, и на пароходе, что проплывает совсем близко, и на лодке по ту сторону плотины, на Дону, и в Кумшаке тоже слышат эту песню. Робсон поёт:

Я другой такой страны не знаю, Где так вольно дышит человек...

Вода

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.