Сказки тюркских народов?

Миссионерство?

Зарождение русского пролетариата (работных людей) - условия труда, быта, борьба с эксплуататорами? Конкретные формы этой борьбы?

Иван Грозный, войны с Западом, роль купечества и феодалов?

Внутреннее устройство отдаленных городков и острожков Московского государства?

Тактика и стратегия тогдашних войн, вооружение и форма стрелецких полков? и т. д., и т. п.

Все эти вопросы нельзя было брать изолированно: они переплетались друг с другом тысячью корней.

У меня накопилось с пуд выписок, в которых к концу второго года работы я окончательно запутался, махнул на все рукой, забрал ружье, старые сети и поехал в Сибирь: необходимо было посмотреть на месте кара-киргиз, табаринских татар, рыбаков и охотников тайги и тундры, коней, верблюдов, орлов, собак... Поехал с весьма ограниченными средствами, понадеявшись на твердость руки и меткость глаза.

Планы были грандиозные - проплыть с паруском от китайской границы (через всю Сибирь) до Ледовитого океана.

На озере Зайсан купил у рыбака лодку и поплыл, не разузнав толком про свойства коварных сибирских ветров.

Мыс Песчаный. До одного берега верст тридцать, до другого все сорок; буря с градом и снегом; мачта вырвана с корнем, парус за бортом, одно весло ломается, другое смыло волной... За борт летят постель, одежда, продукты. Четырнадцать часов лодку гоняет по озеру и, наконец, прибивает в юго-восточный угол, к устью реки Комарухи. Встреча с кочевым племенем монголов.

... Через несколько дней, оправившись после катастрофы, из Зайсана выплываю в Иртыш.

Казачьи станицы, села кержаков. Записаны две сказки, песня, много частушек. Нанесены, наконец-то, на бумагу первые пять страничек будущей книги.

Плыть хорошо: никто на лодку не обращает внимания. Вместо постели у меня кошмы и бараньи овчины, а на мне самом киргизская шапка и какой-то кафтанишко. Сухари мои погибли в Зайсане, в кооперативе купил с полпуда орехов и так недели две плыл с орехами.

Семипалатинск, Павлодар, Омск... Высокое небо, синие просторы, тупоносые осетры, несметные стаи дичи.

На заре слушаю древний плач пастушьего рожка. Стада баранов - в тучах багровеющей пыли - движутся к аулу. Иду в аул за молоком, всматриваюсь в лица потомков тех несметных орд, что когда-то, ведомые железной рукой Чингисхана, сокрушали могущественнейшие государства мира. Образ за образом будущей книги встают в моем сознании.

Зимой опять работа в книгохранилищах, а весной снова - по следам Ермака на Волгу. От Рыбинска до Астрахани плыл пять месяцев с гаком.

За семь лет, включая 1935-й, проплыл лодкой, кормясь с ружья и сети, по русским и сибирским рекам под пятнадцать тысяч верст.

Обо всех деталях работы над «Гуляй Волгой» рассказать не возможно - для этого нужно было бы писать новую книгу.

Книга - плод шестилетнего медвежьего усердия - плохо ли, хорошо ли сделана и подарена мною советскому читателю - пусть он и судит о ее достоинствах и недостатках.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.