Повесть
«Малыш!»
Денисова едва не подняло с кушетки.
«Тебе хорошо с нами, Малыш!» И там, на перегоне в снегу, на пачке сигарет – «Не режь по живому, Малыш!» Одна и та же конструкция! Паренек тряхнул головой:
– Нравится? Фирменный вечер.
– Что читаешь?
– «Находки в Кумранских пещерах...» Верховский поставил рюмку на пол.
– Опять Плиния?! Все засмеялись.
– Плиний-Старший – великий историк... – Лобастик поднял книгу выше, к ночнику. – Он писал об ессеях... Вот: «Племя уединенное и наиболее удивительное из всех во всем мире: у них нет ни одной женщины, – лобастик заметно покраснел, – они отвергают плотскую любовь, не знают денег и живут среди пальм...»
В углу снова засмеялись.
– Значит, не было и ревности, – сказал кто-то.
Денисову послышался намек на какие-то известные всем, кроме него, обстоятельства, причем совсем недавние.
– Значит, нет. И не было стяжательства!
– Вот когда будешь жить на Севере в брошенной деревне...
– И буду, только не в брошенной, а в такой, где школа, можно будет учительствовать, – неожиданно твердо, убежденно ответил парень.
Денисов интересовался разговором, поскольку он мог коснуться обстоятельств гибели Анкудиновой, но по возможности он старался не упустить и то, что происходило в первой комнате.
Ольга Горяинова и Лена все еще шептались.
– Компанию не должен захватить дух стяжательства... – Верховский поднял рюмку. – Желание лепить червонцы на лоб.
– Как это лепить на лоб? – спросил мальчик-лобастик.
– Один идет с тросточкой, – пояснил Реховер, – и сбивает шляпы со всех встречных справа и слева. А второй идет сзади с портфелем и лепит каждому червонец на лоб: «Купи себе новую!» Понятно, Плиний?
В углу заспорили:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.