Перед нами письмо сына к отцу. Оба они на фронте, оба с оружием в руках защищают честь своей родины, честь своей семьи. Отец - командир прославленной гвардейской танковой бригады, сын - молодой летчик, охраняющий город Ленина с воздуха. Сколько их теперь таких семей - воинов! И как часто письма, которыми обмениваются на фронте родные люди, выходят за рамки узко - семейной переписки, приобретают характер значительных человеческих документов.

«Письмо твое получил. Спасибо. Все мы живы и здоровы. Завтра я опять ложусь в госпиталь до полного излечения. Ты пишешь, чтобы я тебе толком написал, что с рукой.

Я получил задание расстрелять аэростат - корректировщик. Когда я подлетел, его уже опустили, он охранялся двумя «мессершмиттами». Пришлось вступить в бой. С севера показался еще самолет. Я думал, что это самолет моего звена. А это тоже оказался «мессершмитт».

Бой мы вели с набором высоты, и я стал оттягивать немцев ближе к Ленинграду, за линию фронта. Около Колпина я одного сшиб. Но и мне в этот момент крепко попало. Сначала мне обожгло ногу, пуля чиркнула по коже. Вторая пуля, по - видимому разрывная, попала по сектору газа, отбила его и заодно разворотила мне ладонь, оторвала полмизинца и перебила осколком два пальца. Летать после выздоровления можно, потому что это левая рука. Сейчас у меня три пальца работают полностью, четвертый сгибается только в одном суставе, мизинец наполовину оторван, через всю ладонь большой шрам, который мешает сгибать кисть руки. Но все это заживет, разработается, и опять, независимо от заключения врачебной комиссии, я поеду бить фрицев и гансов на земле и в воздухе.

Самолет мой сгорел, так как еще добавили зенитки. С горящего самолета я выбросился на парашюте. Самолет падал беспорядочно, и меня зацепило стабилизатором по бедру, зацепило прилично. Двенадцать дней не мог совершенно ходить, сейчас уже прошло.

... Да, папка, ружья наши, дробь и порох пропали. Но ничего, отец, мы еще с тобой поохотимся на «крыжаков» и «зайцевских». Вот только побыстрее бы окончить большую охоту на фрицев и гансов и им подобных, и окончить охоту так, чтобы даже духу фашистского не было на земном шаре.

... Мы вспомним фрицам и гансам наших русских, украинских, белорусских стариков, женщин и детей. Я, отец, видел картину, от которой можно было поседеть или сойти с ума.

Семьи военнослужащих ехали на автомашинах из Кременчуга в Острог. Немецкие мотоциклисты ворвались в колонну, высадили всех из машин и стали расстреливать женщин и детей. После расстрела в каждую кабину село по одной сволочи и машины повернули обратно. Вся эта картина происходила в двухстах метрах от меня. Я сидел с одним генерал - майором пехоты в болоте, так как за полчаса до этого нас сбили. Летали мы на «У - 2», я вывозил генерала из окружения, он был ранен.

...21 сентября я поехал в Уварово. Бабушка встретила меня во дворе и сразу узнала. После твоего отъезда дедушка стал поправляться, был веселый, а когда я приехал, он совсем на ноги встал. Стал ходить свободно по комнате и по двору, даже собирался со мною за белыми грибами идти.

... О тебе я узнал из газет, по заметкам «Красной звезды». После первой статьи «Бой под Орлом» весь ваш полк стал следить за тобой, и как только в какой газете появится что про тебя, так сразу тащат это ко мне.

Я беспокоился за тебя, так как знал, какое положение сложилось под Орлом. Еще меня беспокоило твое здоровье.

Из Ленинграда я вылетел 14 ноября, утром, 15 - го, вечером, был уже в Куйбышеве. Когда 15 - го, утром, я обратился к коменданту Московского аэропорта за оформлением документа для дальнейшего следования, он меня спросил: «Не ваш ли родственник командир 1 - й гвардейской танковой бригады генерал - майор Катуков?» И показал мне «Известия» за 14 - е число, где был твой портрет. Трудно передать словами чувство, охватившее меня. Если бы я не был так слаб от большой потери крови и ходил самостоятельно, я тебя обязательно разыскал бы.

Сейчас в Куйбышеве живем вполне удовлетворительно. Светка выросла. Когда приносят газеты, кричит: «дедя» (дедушка). На все портреты в газетах тоже говорит: «дедя».

... Постараюсь попасть на Западный фронт, разыскать тебя, обнять и крепко поцеловать, как отца и как командира 1 - й гвардейской бригады. Будь здоров. Целую крепко и много. Павел».

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.