Прошу назначить бригадиром...

- Нот гуд, - и за этими словами Таннер приказал обзавестись «собачками», т.е. местом, где должны храниться все инструменты. «Шабачка» (по-таннеровски) увеличила производительность труда на 15 процентов. Острый и точный американский инструмент помогал неизмеримо быстрее выполнять задания. Благодаря рейсмусу можно было достигнуть точности во всякой работе. Стали ставить коробки под руководством Таннера. Работа шла четко, качество работы было очень высокое.

Распределили обязанности так: знай свое дело, другой работы не касайся.

А как Захарову другой работы не касаться, если ему без дверей делать нечего, а чернорабочих нет? Но стоять Захаров не любит, пошел сам за дверями. Ничего не попишешь!

Александр Захаров понял, что надо учиться американским методам работы, сдав в архив старые привычки. И с каждым днем зорче всматривался Захаров в таннеровские ухватки.

- Буду работать, как Таннер! - И Захаров еще крепче нажимает на ножовку, и летят из-под нее опилки белые - дровяная кровь. Чудная спецодежда у американцев, а к делу. Не нужно на работе бегать да искать тот или иной инструмент, он всегда здесь, вот в прорезах, в петельках, карманах американской комбинации. У американцев спецодежда повышает производительность труда, уплотняет рабочий день.

Вечером в бараке не за свое дело взялся столяр Захаров. Неловко у него ходит иголка с ниткой в руках. Ножницы неумело обрезают кромки парусины.

Александр весь ушел в новую для него работу. А в 12 часов ночи увидели на Санько новую спецодежду - комбинацию - русскую комбинацию на американский лад. Карманы в бесчисленном количестве нашил Захаров на парусиновые штаны и тужурку, сшитые вместе. Петелек насажал и сзади, и спереди. Весь инструмент определил, каждому дал свое место. Затея понравилась бригадникам. Через некоторое время в газете «Автогигант» появился приказ начальника строительных работ Царевского о том, чтобы в недельный срок снабдить всех русских рабочих, работающих под руководством иностранных инструкторов, американской спецовкой. Александр Захаров скоро усвоил таннеровские привычки и приложил к ним комсомольский энтузиазм.

Ежедневно наблюдая за сотоварищами, убеждался, что «так работать нельзя».

Решил показать, как надо работать. С вечера заявил десятнику, чтоб завтра материал был в достаточном количестве.

Утром задержек не было. Инструмент под руками, шурупы, петли. в кармане, двери - вот они, около каждого дверного прогала, обеда навесил восемь дверей.

- Да у нас норма-то всего пять дверей в день, - не верят бригадники.

Молчит Захаров. Он хочет показать ребятам свои достижения на месте, чтоб сами убедились. К концу работы повел Захаров бригадира и Таннера.

Бригадир насчитал четырнадцать с половиной дверей, навешенных Захаровым за день.

- А как качество? - заикнулся бригадир.

- Олрайт, олрайт!... - больше Таннер ничего не мог сказать. Он не удивлен, он верит тому, что скоро и все бригадники будут работать так. Он доволен, что комсомольцы перегнали Америку. Он понял, что советская рационализация, соединенная с энтузиазмом, может достигнуть того, чего никогда не добьется капиталист. Он доволен, что под его таннеровским руководством молодой чувашин перегнал Америку.

Когда Захарова спросили, как он достиг таких темпов, Александр не мог ответить. Потому ли, что ему не приходилось подносить для себя двери, как это было раньше, потому ли, что он совсем не курил в этот день, потому ли, что ему «шабачка» помогла и «американская комбинация» с инструментами, Захаров не знал, но он не удивлялся.

- Я работал, как и всегда, но у меня было все под руками.

У Захарова действительно все было под руками: и русский революционный энтузиазм, и американская деловитость, приобретенная им в процессе работы.

Александр знает, что освоить американские методы, американскую технику - дело чести каждого комсомольца. А он комсомолец с 1924 года.

В бригаде бригадир - беспартийный. Хороший производственник. Но взбрело нехорошее в башку бригадиру - удрать со стройки. И бригадир Прохоров удрал. Два дня бригада была без головы. Кого же командиром сделать? Думала бригада, думал и Таннер. На утро призывает инструктор Захарова к себе и сует в руки бумажку. Захаров тут же развернул, и английские слова в русском переводе полезли в глаза: