Право на сентиментальность

- Гамарин, ты знаешь меня, как не плохого антирелигиозники...

- Твой поступок заставляет меня сомневаться... О нем узнает весь завод и осудит и тебя и всю ячейку. Понял? Нечего из - за сантиментов подрывать авторитет... Бросишь?

- Не - ет, - нерешительно ответил Сухов.

- Нет?

- Не - ет, - все с той же тупой нерешительностью и детским упрямством промычал Сухов и повернулся к двери.

- Таким не место в комсомоле! На словах одно, на деле другое! - строго крикнул Вершок.

- Слышишь, Михаил? Так скажут все комсомольцы! - с деланной театральной приподнятостью и суровостью, но явно неуверенно проговорил Гамарин.

Сухов шагнул к двери. Обернувшись к Гамарину, упрямо ответил:

- Они поймут и скажут по - другому...

- Ошибаешься, - задумчиво и уставясь в сторону заметил Гамарин.

Сухов сунул руку за пазуху, нащупал крестик, зажал его в кулаке и, выйдя из комнаты, резко захлопнул за собой дверь.

За воротами завода он остановился в раздумья. Нужно было идти в райком, но хотелось побродить по тихим сумеречным переулкам, побыть только с самим собой, только со своим горем, воспоминаниями и думами; сосредоточиться над всем случившемся, разобраться во всех возникших противоречиях и охвативших его чувствах. Гамарин, такой хороший товарищ, стал врагом. Вершок, этот смешной, в сущности, спорщик и не плохой парень, готов своего товарища вышибить из комсомола. За что? За чувствительность, вызванную смертью самого дорогого человека.

Чья - то рука мягко легла на его плечо. Сухов оглянулся и, увидев Гамарина, нахмурился.

- Ты в райком, Михаил?.. Знаешь, я никак не разберусь: кто из вас прав - ты или Лешка?.. Чутье мне подсказывает, что мы, комсомольцы, не имеем права поддаваться сантиментам, но, ведь, и мы люди - человеки и, правда, не так - то легко иногда совладать со всеми этими переживаниями... Но ради Вершка ты должен бы отдать мне крест... А теперь он затрет бузу, состряпает слона... Поднимет вопрос на собрании... Крыть тебя...

- За что? - грубо перебил Гамарина Сухов и, не дожидаясь ответа, заговорил: - Этот барахольщик со зла слил пушку и нужно, значит, крыть, гнать?.. За что? Да и имеете ли право залезать мне сюда и терзать?.. Э - э, ну вас ко всем дьяволам! - с отчаянием оборвал себя Сухов и, круто повернувшись к Гамарину спиной, побежал вглубь тихого сумеречного переулка.