Пожар на море

«Вот я вам!..»

А сам подумал: «Молодцы!»

В 16 часов 05 минут вспучилась палуба над тридцать вторым танком. Грянул четвертый взрыв. Он расшвырял людей. Но они вновь пошли в атаку на пламя. Стволы работали с полной нагрузкой. Наконец огонь был подавлен. Всюду, кроме тридцать второго танка.

Командир отделения Захарчук обвязался веревкой и начал спускаться в люк. Булькала и клокотала закипающая внутри танка нефть. Лицо Захарчука изранено железной окалиной, руки стали черными от мазута и рябыми от брызг воды. Наконец он добрался до огня.

Потом было семь минут схватки в чреве танка — Один на один, но вот и оттуда потянуло паром. Захарчук вылез на палубу. Мы обняли его.

...Стоящий в дверях нашей кают-компании человек в каске и в «брезенте» с нарукавной повязкой «РТ» — «Руководитель тушения» — сказал:

— До момента поджога осталось тридцать минут. Сверим часы!

Все потянулись на палубу. В кают-компании остались только Ассоров, Примаков и я.

Я тормошил Примакова:

— Ну, хорошо. Доказано, что можно тушить даже танкеры. А сухогруз — того проще.

— Это не совсем так, — возразил Примаков. — Вы помните «Нормандию»? Ту самую, на которой шли в Америку Ильф и Петров?

— Конечно, — сказал я.

И впрямь эта была моя самая большая детская мечта — отправиться путешествовать на «Нормандии». В каком-то журнале я вырезал фотографию корабля и пришпилил ее над кроватью.

Мне казалось, я знал о «Нормандии» все. Знал, что носит она символическую «Голубую ленту Атлантики». Каждый вечер, лежа в постели и рассматривая фотографию, я мысленно проходил все 313 метров судна от носа до кормы. Путешествовал по всем одиннадцати палубам и пользовался всеми одиннадцатью пассажирскими лифтами. В других одиннадцати ехали автомашины, а еще одиннадцать поднимали грузы.

— Сколько там было пассажиров, знаете? — спросил Примаков.

— Без двадцати восьми две тысячи.

— Точно.

Страшная в своей бесконечности вереница обгоревших людей на носилках тянулась от «Нормандии», переименованной в «Лафайет», 9 февраля 1942 года.

За пять дней до первого рейса в Европу переоборудованный в военный транспорт США «Лафайет» загорелся в гавани Нью-Йорка.

Огонь возник в центральном салоне, где было сложено солдатское обмундирование. Корабль вспыхнул, словно факел, форс пламени достиг четырехсот метров. Во всем городе была объявлена пожарная тревога. Все до единой нью-йоркские пожарные машины ринулись на спасение корабля. Все портовые противопожарные средства были приведены в действие. День и всю ночь шла битва с огнем. Горели бывшие каюты-квартиры, отделанные полированным деревом. Рестораны и музыкальные салоны. Часовня и крытый теннисный корт.