- В каждой избе лоханка?

- В каждой...

- Меня от них мутит... есть не могу, как посмотрю. В ней какие - то эти разные штуки плавают. И свиное пойло, и дети в нее, вероятно, гадят.

Ребята расхохотались. Они хлопали гостя по плечу...

- Ничего, это с непривычки! А ребятишки, они, действительно, озоруют.

Алексей Петрович, он же Алеша Сотников, аспирант и молодой ученый; достаточно знал деревню. Бывал на хлебозаготовках, участвовал в коллективизации, да и работал когда - то в укоме. Но сохранил в одном отношении подход к деревне как к экзотике: он с самого комсомольского детства считал, что в деревне надо умываться снегом. Как только проснулся, он вышел в рубашке, с непокрытой головой на плотный утренний мороз. Холодное зарево рассвета стояло неподвижной стеной. Лес просвечивал каждым своим сучком, можно было различить серую сову, прикорнувшую на тонких голых ветвях. Закутанные в тряпье и солому, ютились под снегом избы. И, оттеняя убожество, бились в узорных окошках огненные петухи.

Когда Сотников вернулся, запорошив снегом уши и волосы, огонь на загнетке жарко обнимал чугун с картошкой.

Богатый Никита принес из чулана копченый рулон свиного бока и накрошил полную деревянную чашку холодных ломтиков.

Напротив уселась его сестра Тамара. Помполит не спускал с девушки глаз. Свежее северное лицо ее мягко освещали большие серые глаза. Горделиво расходились разводы темных, блестящих бровей. Острыми, первобытной белизны зубами она откусывала свинину, осыпанную холодком, и поглядывала на помполита. Но когда она встала и заковыляла на кривых ногах, сразу рухнуло его очарование.

Давясь горячей картофелиной, Тамара торопливо натянула кацавейку, взяла широкое коромысло и начала кидать на него мокрые портки, портянки, рубахи. Вооружившись вальком с художественной резьбой на ручке, она шумно вывалилась на мороз.

Помполит уезжал на розвальнях, в плетеной корзине, набитой пушистым сеном. Жуя сладкий стебелек клевера, он любовался восходом. Солнца все еще не было. Алели маковки сосен, и коршун поднимался все выше и выше, в самые верхние лучи.

Из - под горы в белизну снегов, распахнутых оврагом, вытекал темный, подернутый багровыми бликами ручей.

Розовый пар поднимался от него, отдавая железистыми запахами земных недр.

Помполит залюбовался.

За поворотом утоптанные берега ручья были усеяны девками. Они сидели на корточках и вальками звонко колотили белье, ловко поворачивая его так и эдак. На снегу выделялись их руки, красные, как дикое мясо.

- Девки - то у нас! - подмигнул кучер. - На морозе горят!

Помполит что - то хотел сказать, но поперхнулся шершавой головкой клевера.

Стыдная должность водовоза.

Последняя безнадежная кляча колхоза медленно тянет обледеневшую бочку. Шагает Санька, накинув рванину похуже. Хихикают встречные девки, посмеиваются колхозники. Бегут следом ребятишки на коньках. Цепляются вереницей, используя даровую тягу в гору. Отгонишь, крутятся вокруг, дразнят.

«Санек - водомок,

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.