Покушение на планету людей

Отец. Мы с вами делали одно дело, только разными средствами.

Авель. Сейчас, пожалуй, вы правы, сэр. Но я вышел из игры. А вы, вы, кажется, продолжаете ее с еще большей страстью. Вы и сейчас считаете, что работаете на безопасность?

Отец. Да, черт побери! А во имя чего тогда мы работали? Не спали ночей. Искали, мучились сомнениями. Рисковали своей шкурой во время испытаний.

Авель. Для чего, сэр? Это вас надо спросить. Сколько ядерных бомб сейчас имеется в мире?

Отец. Ну, скажем, около пятидесяти тысяч.

Авель. И что же — мир стал безопаснее, Америка, да и другие страны живут спокойнее? Вы можете, как ученый констатировать это с чистой совестью?

Отец. Но войны нет уже сорок лет. И этим мир обязан нам. Разве это не так? Сдерживание с помощью атомной бомбы оказалось эффективным, что вы на это скажете, мой юный друг?

Авель (холодно). Скорее я друг вашей дочери, сэр. Будем держаться такой линии. Только вот бомба имеется у обеих сторон. Какой же бомбе прикажете молиться за то, что все еще нет войны? Нашей или русской?

Отец. Дурацкие вопросы. Разве наша сдерживает нас? Она сдерживает русских.

Авель. А русская бомба? Разве она сдерживает их самих? Она сдерживает нас.

Отец. Ну и что?

Авель. Это я вас спрашиваю: ну и что? Чего вы добились?

Отец. Вы хотели дать свое объяснение, почему нет войны.

Авель. Да это же очевидно. Войны нет, потому что нет нового Гитлера. Как вы думаете, если бы во главе какой-либо державы, располагающей этими игрушками, стоял такой Гитлер, остановил бы его страх перед возмездием? Или он решился бы на авантюру? Ответьте по совести.

Отец (с колебанием). Не знаю, откровенно говоря, не знаю. Самого Гитлера это, пожалуй, не остановило бы.

Мария. Вот видишь, отец...

Отец (раздражаясь). Я вижу только одно — этот парень окончательно заморочил тебе голову.

Мария. Оставь Авеля в покое, отец. Не он открыл мне глаза. Еще ребенком я услышала об атомном взрыве. Мне после этого сотни раз снился один и тот же сон: как я вместе со всей Землей, со всей вселенной взрываюсь и превращаюсь в пыль...

Отец (нравоучительно). Мы живем в жестокий век, дети мои. Но вы не вправе терять мужество.

Авель. Мужество... Трусость... Престиж... Нам вбивали в голову эти слова тысячу раз наши офицеры. Но что все это значит перед фактом взрыва пятидесяти тысяч бомб? Всеобщего уничтожения? Обледенения Земли?