«Всё ли я сделал? - спросил себя Куликов. - Нет, ещё не всё!» Он метнул одну за другой три гранаты. Ещё семь немецких трупов осталось на поле сражения. Исход боя был решён. Отважный пулемётчик сделал всё... Его стойкость победила.

Недавно стал известен подвиг четырёх комсомольцев - гвардейцев Селезнёва, Козлова, Трухова и Дема.

Четыре пулемётчика во главе с комсоргом пулемётной роты Селезнёвым вступили в бой с ротой гитлеровцев. До последнего вздоха гвардейцы били по немецкой пехоте. Только гусеницы вражеских танков подавили огонь смельчаков. А когда оставшийся один Дема увидел, что немцы поднялись в атаку, он перешагнул границы своих кажущихся возможностей и огнём из автомата снова отбросил врага.

Дома находится сейчас в госпитале. Он рассказал.

«Нас было четверо: гвардии сержанты Селезнёв и Козлов, гвардии рядовой Трухов, четвёртый - я, рядовой Дема. У нас было два пулемёта, автомат и винтовка. Мы прикрывали овраг, через который немцы пытались неоднократно проникнуть во фланг нашей наступающей роты и контратаковать её.

Мы пристреляли каждый метр и встречали немцев метким огнём. Овраг был единственным выходом во фланг нашим подразделениям, и поэтому немцы вновь и вновь поднимались в контратаку. Мы стояли прочно. Видимо, немцы решили уничтожить нас: их мины и снаряды стали поражать каждый клочок земли. Мы заранее приготовили запасные окопы. Когда немцы открывали сосредоточенный огонь, мы переползали в другие укрытия и продолжали стоять на рубеже по - прежнему стойко. Перед нами валялось уже около 20 трупов немецких солдат. Тогда враг пустил на нас 10 танков, за которыми двинулось до роты пехоты. Мы выползли из окопов на вершину оврага. Ливнем своих пуль оторвали пехоту врага от танков и не давали ей подняться. А танки шли прямо на нас. Они подмяли под себя гвардии сержантов Селезнёва, Козлова и рядового Трухова. В этот момент меня ранило. Я с трудом отполз в канаву. Слышу, совсем близко проползли танки, и потом стало тихо.

Селезнёв, Козлов и Трухов лежали бездыханные. Злоба закипела во мне, когда я увидел поднявшихся немцев. Собрав последние силы, я открыл вновь автоматный огонь. Троих немцев сразили мои пули, остальные залегли.

В это время подоспели на помощь наши. Загорелся один танк, потом второй. Немцы повернули назад. Противник был отброшен. Рубеж прочно оставался за нами...»

Они не отступили. Они не сдались. Они дрались - один против 10 немецких танков и тридцати гитлеровцев. Советские воины - братья Павла Корчагина - не отчаялись. Богатыри духа, они превозмогли свои земные муки и восторжествовали в бою.

«Одному не бывать, - горевал Остров - Лий, - не взлезть мне ещё раз на конику, прицепив саблюку до боку, и не тряхнуть стариной, если гром ударит... Что же, у каждого своя «судьба». Буду рубать другой саблей...»

Он поклялся в этом, когда его окружили ночь и смерть. Он повторил свою клятву, когда одержал победу и советское правительство наградило его орденом Ленина.

Гром ударил, Островский занял своё место в боевой цепи. Сабля его остра.

Красноармейская газета «Боевое знамя» провела в полку тов. Деменникова вечер, посвященный жизни и творчеству Николая Островского. Это был необычный литературный вечер. Люди сидели с винтовками я руках. За ними был Орёл. Их ждала Белоруссия. Они являлись и участниками вечера и его героями. Докладчик и выступавшие за ним рядовые и офицеры говорили о том, что составляло содержание жизни писателя и их собственной жизни. Назывались имена литературных героев и рядом имена живых - тех, кто стал славой части. Они присутствовали здесь, на вечере.

Бойцы произносили слово «корчагинец», называя им лучших из лучших.

- В окопах и траншеях читаем мы книги Николая Островского. Они переходят из рук в руки. Мы вспоминаем о них во время фронтовых наших бесед, на собраниях митингах. Как - то раз перед боем наш командир собрал комсомольцев, чтобы напомнить им о воинской присяге, о том, как велика их ответственность перед родиной. Он призвал молодых бойцов равняться по Корчагину. И они дрались, как львы.

О корчагинцах хорошо говорили сержант Гергуш и ефрейтор Маркелов, сержант Кобылкин и майор Довгуш, старший лейтенант Губский и капитан Киселёв, красноармеец Валентина Исаева и старший лейтенант Афанасьева.

Когда в одном из боёв тяжело ранило комсомольца Николая Евсикова, в его вещевом мешке обнаружили 500 патронов и... книгу «Как закалялась сталь», которая была изрешечена осколками снаряда. Он взял эту книгу с собой, вместе с боеприпасами. Она помогала воину быть стойким. Образ и мысли писателя были там, на поле боя.

Николай Островский и его литературный двойник - Павел Корчагин - дали силы сержанту Михаилу Родионову и его орудийному расчёту устоять против немецкой брони. На них ползли вражеские танки. Их было 18. Родионов со своими боевыми друзьями выкатил орудие на открытое место и начал» стрелять прямой наводкой. Немцы обрушили на них огонь целой артиллерийской батареи. Били из пулемётов и автоматов. Тщетно. Орудие не замолчало: оно в упор громило врага. Родионовны подбили три немецких танка (остальные попятились назад), разнесли в куски немецкую пушку, не один десяток фрицев отправили на тот свет и расчистили путь своей наступающей пехоте.

- В трудные минуты Николай Островский и Павел Корчагин, - сказал командир орудия Родионов, - служили источником нашего самообладания. Их мужество передавалось нам.

«Корчагинцы» - так прозвали их за мужество и упорство. И разве они в самом деле но корчагинцы?!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.