Показуха

– А вместе с планом, сами понимаете...

Рабочие, конечно, спорят, говорят нехорошие слова в адрес снабженцев и руководителей, которые вот уже много лет подряд никак не научатся обеспечивать ритмичное снабжение. Однако кому охота терять прогрессивку? И получается, что никто рабочего не приневоливает крутиться в цехе по шестнадцать часов в сутки. Это вроде бы он сам такое придумал. Как патриот родного предприятия и от любви к избранной профессии. Тем более что местный прокурор по вечерам и в выходные дни в заводские цехи не заглядывает, о вопиющих нарушениях трудового законодательства ведать не ведает. А в отчетах – полный порядок. Прямо-таки образцово-показательное предприятие в смысле соблюдения Кодекса законов о труде и заботы о рабочем человеке.

– Да какая к дьяволу забота! – кипит от возмущения обычно очень сдержанный и корректный бригадир комсомольско-молодежной комплексной

бригады из первого механического цеха Анатолий Рыбкин. – Вот у нас каждый

год режут расценки и повышают нормы выработки. Почему, на каком основании? Надо же прийти в бригаду, посоветоваться, создать условия для работы по новым нормам. Но никому из наших начальников это даже в голову не приходит. Называется демократия, привлечение трудового человека к управлению производством, воспитание у негочувства хозяина... А возьмите наше оборудование. Какую точность могут дать, например, зубофрезерные станки, если радиальное биение от вращения стола превышает допустимое госстандартом в семьдесят раз! Или гидрокопировальные станки. Это же гроб с музыкой, старье и рухлядь. Их в моей бригаде десять, и четыре станка, как правило, в ремонте. На остальных, чтобы не отстать от плана, приходится работать даже по субботам и воскресеньям. Это что, порядок?

По мере того как я ходил по заводу, беседовал с людьми и копался в бумагах, вырисовывалась удручающая картина. Чтобы выглядеть красиво перед вышестоящими инстанциями, руководители предприятия из года в год взвинчивали темпы производства, как говорится, гнались за собственной тенью. И настолько увлеклись этой гонкой, что было просто некогда позаботиться о постепенном и планомерном обновлении основных производственных фондов. Что же получилось в итоге? А то, что степень износа, например, металлорежущих станков сейчас составляет без малого 80 процентов. Время свое взяло, и настал час расплаты за беспечность. Тому свидетельство – горы бракованных деталей в заводских цехах и тысячи изделий, которые возвращают разгневанные потребители. Чем дальше, тем будет хуже. Потому что Министерство строительного, дорожного и коммунального машиностроения СССР обещает в двенадцатой пятилетке заменить здесь не больше восьми процентов станочного парка. Это примерно около пятидесяти станков. А остальные четыреста с лишним, донельзя изношенных, уже давно морально и физически устаревших? Как на них работать, добиваться ускорения научно-технического прогресса?

В Минстройдормаше не могли не знать, в каком состоянии находится оборудование на подведомственном предприятии. Или до поры до времени усыпляли поступающие оттуда победные реляции?

Директор завода Я. Матулис, как только почувствовал приближение неприятностей в связи с приездом представителей республиканского Комитета народного контроля, написал заявление об увольнении с должности. И министр тут же отпустил его «по собственному желанию». Теперь старые проблемы, возникшие не без «помощи» министерства, придется расхлебывать новому руководителю. Неужели в одиночку?

И еще один вопрос. Семь лет назад резекненский «Электростройинстру-мент» первым в городе и едва ли не первым в отрасли стал внедрять у себя бригадную организацию труда. Очень скоро отсюда во все концы, в том числе и в Минстройдормаш, полетел рапорт: «Добились почти стопроцентного охвата». Министерство поспешило объявить этот завод базовым предприятием отрасли по внедрению бригадной организации труда. И что же? А ничего. С чего началось, на том и застопорилось. Никакого движения по пути совершенствования этой прогрессивной формы организации и оплаты труда, никакого намека на то, что бригадные трудовые коллективы хотя бы в малой степени становятся хозяевами на производстве. Правда, созданы советы бригадиров, которые по идее должны принимать активное участие в управлении производством. Но вот я разговариваю с молодым председателем заводского совета бригадиров Александром Щавинским.

– Наш совет бригадиров – это же самая настоящая фикция, – откровенно говорит он. – Никто с нами ни о чем не советуется, и никого наше мнение не интересует. А если мы сами что-нибудь надумаем, то всякое доброе начинание повисает в воздухе. Вот, например, в прошлом году совет принял решение перевести на хозрасчет десять наиболее крепких бригад из ста тридцати. Составили график перехода, согласовали с директором и заручились его подписью. Ну и что? Все сроки давным-давно истекли, а дело ни с места. Не хотят наши специалисты и руководящие работники, в том числе начальники цехов, заниматься этой непривычной для них работой, считают ее обузой.

Вот, пожалуйста, образец какой-то странной игры в демократию, а проще сказать, чистейшей воды показуха. И у штаба отрасли вполне закономерно спросить: если уж объявили «Электростройинструмент» базовым предприятием по бригадной организации труда, то почему пустили дело на самотек, не довели его до конца? Или министерству тоже по душе подобные «забавы»?

После всего сказанного надо ли удивляться, что резекненский «Электростройинструмент» становится одним из самых непрестижных предприятий в городе. Особенно велика здесь текучесть среди молодежи. Кому интересно чувствовать себя только исполнителем чьей-то административной воли, работать на станках времен царя Гороха и выматываться в авральные дни штурмовщины, порожденной никудышной организацией труда?

Между тем, как подчеркнул Михаил Сергеевич Горбачев в своем выступлении на встрече с партийным активом Краснодарского края, никакие вопросы на предприятии не должны решаться без комсомола, молодежи. Ценить молодежь, ее свежий взгляд на состояние дел, использовать ее энергию, прислушиваться к ее голосу – вот как ставится вопрос.

На «Электростройинструменте» еще очень многое надо сделать, чтобы добиться этого, а прежде всего переломить психологию хозяйственников, которые слишком уж привыкли к авторитарному стилю руководства.

Однако тут ведь и от заводских комсомольцев требуется не выжидательная позиция. В городе уже давно привыкли, что комсомольская организация этого предприятия традиционно сильна своим очень боеспособным оперативным комсомольским отрядом дружинников, интересными туристскими походами и слетами, культурно-массовыми и спортивными мероприятиями. Но уж как-то очень робко и застенчиво держатся ее активисты, когда речь заходит о защите социальных интересов молодежи, создании максимально благоприятных условий для работы комсомольско-моло-дежных коллективов, активном участии в управлении производством. Тут скромненькое выжидание, когда тебя заметят, привлекут, окажут доверие, наделят ответственностью и самостоятельностью, вовсе ни к чему. Хватит уж. Надо действовать. Со времени публикации очерка, в котором ставились вопросы выпуска товаров для молодежи, прошел год. Меняется ли положение к лучшему?

Увы, данные статистики оптимизма пока не вызывают. Промышленность не спешит поворачиваться лицом к молодежи. Что касается торговли, то внешние изменения вроде бы налицо: в столицах союзных республик, в крупных областных центрах спешно открылись магазины «Товары для молодежи». Однако их торговые залы заполнены, по сути, тем же товаром, что и во всех других магазинах. Вот почему, по сведениям ВНИИКСа, даже в московском универмаге «Молодежный» число молодых покупателей составляет не более 40 процентов, а самой заинтересованной публики – подростков – всего-то три процента. Кстати, подросток легпромом и торговлей отнесен к группе детей: одежда для него и моделируется, и изготовляется по ГОСТам и прейскурантам, действующим для детских изделий... И продается в «Детском мире». Но вот ведь странность: носят-то подростки чаще всего совсем не то, что для них завезли в «Детский мир».

Теперь уже очевидно, что в рамках отдельных отраслей решить проблемы удовлетворения материальных потребностей молодежи невозможно. Это убедительно доказали три года, прошедшие со времени принятия первого совместного решения Минторга СССР и Минлегпрома СССР об удовлетворении спроса населения на товары молодежного ассортимента. Индекс «мол» можно встретить на изделиях явно неходовых, а иные, вполне ему соответствующие, затеряны в общей массе товаров.

Положение осложняется тем, что трудно запустить для производства товаров молодежного ассортимента обычный экономический механизм: безнравственно было бы поднимать цены на товары, предназначенные студентам, школьникам, молодым рабочим, чей материальный достаток основан главным образом на родительских дотациях.

Значит ли это, что положение безвыходное? Нет. Но требуются нестандартные решения.

Разработка, производство, продажа товаров для молодежи должны быть сосредоточены в одних руках, должны выстроиться в единую технологическую линию, стать единой отраслью. Так не подумать ли о том, что производство товаров для молодежи должно быть делом прежде всего самой молодежи? Может быть, стоит заняться созданием – для начала в пределах какого-то значительного региона – молодежной фирмы? Объединиться молодым модельерам, конструкторам, экономистам – частично на кооперативных, частично на общественных началах. Перепрофилировать какие-то швейные, трикотажные, обувные и иные производства – возможно, также на основе кооперативной.