Не было у человечества врага более коварного и жестокого, чем эпидемии.

Во времена Византии в бассейне Средиземного моря за пятьдесят лет погибло около ста миллионов человек — «юстицианова чума».

В начале нашего двадцатого века, эпидемия чумы прошла по Маньчжурии: 100 тысяч жертв. С 1922 но 1933 год жертвами чумы стали на земле более двух миллионов человек. 700 тысяч жертв унесла холера в России с 1847 по 1848 год, более трехсот тысяч — в 1892 году...

Таковы отрывки этой жестокой статистики. Недаром вспышки эпидемий входят вехами в историю человечества, подобно крупнейшим войнам. И, скажем, шесть пандемий холеры звучат куда более зловеще, чем упоминание о третьем походе крестоносцев или войне Алой и Белой роз...

Разными путями кочует зараза из страны в страну. Она едет в трюмах кораблей с безобидным грузом фиников, вместе с благословением аллаха ее привозит домой благочестивый паломник из Мекки, она проносится по степям в крови зараженных зверей, она сбегает по трапам с корабельными крысами и мышами. Еще Геродот писал о «мышиной напасти».

Вот почему первым на судно входит карантинный врач, вот почему его приказ не смеет нарушить никто, вот почему так дотошен он и так придирчив.

...Обход «Конды» продолжается. Мы по пятам следуем за Иваном Александровичем и сопровождающим его судовым врачом.

— Где у вас камбуз? Тараканы есть? Крысы? Мыши? Откройте, пожалуйста, эту каюту... Когда последний раз меняли простыни?.. Пройдемте к артельщику... Где брали мясо? Осталось? Отправить на анализ...

Полчаса, час, час с четвертью, полтора часа... Взглянув на наши скучающие лица, Борисов усмехается:

— Долго? По сравнению с прошлым карантинной службы это молниеносная быстрота...

«Каранта» — по-гречески «сорок». Отсюда пошло название — «карантин». Древние греки делали просто. Любое судно, прибывшее в порт, они заставляли отстаиваться на внешнем рейде ровно сорок дней. Если за сорок дней с командой ничего не случалось, тогда давалась «свободная практика» — разрешение на швартовку и выход на берег.

Простота этого способа, к сожалению, слишком намного превышала надежность. В течение столетий совершенствовалась служба бактериологической охраны портов. Сегодня за спиной дежурного врача Борисова мощный, медицински совершенный аппарат Одесской санитарно-эпидемиологической станции, лаборатории, клиники, большой слаженный коллектив врачей, который как бы постоянно в «готовности номер один» — в кратчайшие сроки блокировать и подавить вспышки самых страшных и коварных болезней. Наготове противочумные костюмы, наготове дезинфекционные аппараты, наготове средства мобилизации, наготове изоляторы.

Но изоляторы пустуют. Давно, очень давно — десятилетиями...

Борьба с общим врагом заставляет людей протягивать друг другу руку помощи и сотрудничества. В маленьком домике карантинной станции, как бы придавленном соседством гигантского холодильника и портовых служб, висит большая карта мира. Она утыкана флажками пяти разных цветов, означающих пять особо опасных инфекций. Эта карта — зримый итог интернационального сотрудничества. Раз в месяц сообщает Одесса в Женеву о бактериологической обстановке в черноморских портах, раз в месяц Женева сообщает Одессе обстановку в портах всего мира. И тогда на карте исчезают одни флажки и появляются другие.

Идет ознакомление капитанов, уходящих в далекий рейс, с опасностями, которые могут им встретиться...

Наконец закончен осмотр, подписаны многочисленные бумаги. На судне все в порядке — судовой врач вздыхает с явным облегчением. Она-то знала, что все в порядке, но... все-таки...

Последняя формальность — роспись в общем акте осмотра судна.

На флагштоке появляются два желтых флага: судну разрешена «свободная практика».

И еще формальность — уже не от инструкции.

— Рюмку мартеля, доктор? — Питер Смилде, верный морским традициям, гостеприимно отворяет дверь своей каюты.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.