Нарядны, сыты и чисты, в особняках растут девчонки, но, как поблекшие цветы, тусклы глаза моей сестренки, чьи годы юные истлели в пивных, в объятиях панели.

Сестер несчастных не сочтем, чья жизнь окончилась петлею. В последний миг перед судом стою над бездною ночною. И тысячи пытливых глаз в меня впиваются сейчас.

«Давно по жизни ты идешь, мы только расстаемся с детством. Тот путь, который ты пробьешь, и нам достанется в наследство. Ужель другого нет пути? Ужель и нам к петле идти?»

Душу радость нестерпимо обжигает - можно смертью от позора откупиться. Стой! В мозгу иные мысли полыхнули. Вновь зрачки расширены от страха.

Месяц ярок... Посмотри опять на землю. Город башни простирает из низины. Погляди на труд веков и рук рабочих, отгадай, кто этих стен творец и зодчий, имя гордое его произнеси!

Созревают и проходят поколенья, слой за слоем оставляя на планете, а на почве этих давних наслоений мы растем, мы за грядущее в ответе. Этот мир мы, словно общий дом, возводим. Все мы зодчие, нас время уравняло. Потому я слышу властный голос: «Ты за все в ответе на земле! Только раб покорно лезет в петлю, что ему готовят тунеядцы». Не хочу погибнуть безответно, буду петлю рвать и не сдаваться. Пусть всего один кирпичик расшатаю я в основах их гнилого строя, но зато я долг исполню свой. Крикну я:

- Вперед! Здесь путь и выход!

Если я сейчас над городом повисну, что до этой смерти живодерам? Ведь она для дармоедов ненавистных лишь сенсацией послужит - не укором.

Если ж палачи меня из схватки вырвут и на виселицу втащут, я над городом, над целым краем вознесусь укором и угрозой.

Пусть как колокол меня качает ветер, пусть несет он всем замученным известье, пусть в сердца звенящей грянет медью... В марше толп, в протеста грозном крике, что людские массы к бунту будит, пусть петля моя призывом будет, пусть она раздует гнев великий.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.