— Нет, зачем? Мы же никому свой образ жизни не навязываем. Они живут по-своему, мы — по-своему.

Разговариваю с Лялей, дочерью Асхата. Двадцать лет, оператор на швейной фабрике №5. Тоже убежденная последовательница отца. И помощница во всем.

— Чем я занимаюсь дома? — улыбается. — Собаками занимаюсь, попугаев, канареек кормлю, домашних голубей. Клетки их чищу. Маленький жеребенок тоже на мне. Но главное — мама. Она ведь у нас инвалид первой группы вот уже семнадцать лет, а квартира у нас без всяких удобств. Дел дома хватает. Накормить мужчин надо, обстирать их. Работа у них грязная.

В последний год в доме Асхата Галимзянова живет его младший брат Талгат. Так уж случилось — не задалась у него семейная жизнь. Сорок пять лет Талгату, он возчик в пятом роддоме. Как и все из рода Галимзяновых, человек работящий, надежный. Спрашиваю его о дальнейших планах.

— Дальше? Побольше бы быков надо держать! Да негде здесь — тесно, задыхаемся, участок маленький... Хочу брату совет дать: надо всем детям в первом детдоме заказать через казанский мехкомбинат шубы. Сразу большую партию на весь Дом ребенка. И с запасом. Теплые шубы из натурального меха! А то для заграницы шьют, а для наших детей не шьют.

— Это во сколько ж рублей обойдется вся партия?

— Да они недорого стоят, недорого, — включается в разговор и сам Асхат. — Ну, тысяча, ну, полторы тысячи! А то я ни разу не видел детей в шубах! Что это такое?

Вот такие помощники у казанского возчика-мецената. Подарили в этом году казанскому дому ребенка № 1 новую машину «Нива» стоимостью одиннадцать тысяч рублей. Памятник «Сказка» обошелся им в двенадцать тысяч рублей. Перечислили 8 тысяч рублей в фонд помощи пострадавшим от стихийного бедствия в Грузии. Но вот не перевели еще дыхания, а мечтают о партии шубенок для детей-сирот (у каждого такого ребенка есть живые родители, между прочим). Странные люди, заражающие и других своей добротой и бескорыстием. Часто на подворье Асхата Галимзянова я вижу, например, Льва Александровича, слесаря, соседа Галимзяновых. Приходит поработать, помочь. Нередко засучивает рукава и другой сосед — Сергей Наумов, работающий электриком на хлебозаводе. Оба любят животных, и оба помогают бескорыстно.

— Почему мне не жалко этих денег? — переспрашивает Асхат. — А чего их жалеть? Все, что надо, у нас есть. На свои силы мы надеемся. Вон еще быки растут. Новые деньги будут. У меня мысли не о деньгах, а о детях...

Читаю письма, пришедшие от читателей «Смены». Это своего рода коллективное размышление о природе добра.

«Как много еще людей, у которых нет ни сердца, ни чувства любопытства к жизни. Вместо того чтобы радоваться что на нашей земле появляются альтруисты, с которых, собственно, начинается коммунизм, они порой заводят на такого человека «дело». Галимзяновы между тем — это как бы часть природы, окружающей нас, и, подобно самой природе, они, защищая других и помогая другим, мало заботятся о себе, а потому фактически беззащитны перед грубой силой. В житейской суете мы, люди, можем грешным делом иногда и обидеть такого человека, посмеяться над ним. Но как только такой человек покидает нас, мы остро ощущаем его отсутствие и долго жалеем о нем, поминая всегда добрым словом. В Москве есть улица, носящая имя Федора Гааза. Кто он такой? Известный поэт, полководец? Нет, скромный тюремный врач, живший в царской России, подвижник, заслуживший благодарность потомков тем, что, не щадя сил и здоровья, старался облегчить страдания больным и несчастным, которых немало было среди тех, кого гнали по этапу на каторгу. А в украинском городе Ромны есть улица замечательной русской женщины Александры Деревской. В годы войны она спасла сорок двух сирот, став матерью двадцати шести сыновьям и шестнадцати дочерям разных национальностей. Ее уже давно нет в живых, но народная память о ней не угасает. И кто знает, может быть, попав в Казани на улицу Межлаука, люди, особенно приезжие, будут спрашивать: а где здесь хозяйство Асхата Галимзянова? Этот человек — альтруист, в лучшем смысле слова достопримечательность города...» (В. Лебедев, Псков).

«В то время, когда большинство людей занято заботами о своем собственном материальном положении, конечно же, чистое бескорыстие выглядит чем-то странным, подозрительным и даже глупым. Но как хороша, как прекрасна эта «глупость»! Наш герой является человеком нового, коммунистического общества, человеком, для которого труд на благо общества действительно простая естественная потребность. Оказывается, такие люди уже родились, уже живут среди нас. Само рождение этих счастливых людей дает жизни замечательную перспективу» (Е. Серков, Красноярск).

Этот читатель, наверное, прав. Во всяком случае, я, пожалуй, не встречал более счастливого человека, чем Асхат Галимзянов. Но все это моральная сторона проблемы. А есть еще и не менее важная экономическая сторона. Галимзянов кормит людей. Он обеспечивает мясной стол сотням своих сограждан. Наверное, утопично призывать всех следовать принципам жизни Галимзянова. Кто-то пойдет за ним, а большинство откажется. Путь Галимзянова из труднейших. Но на его примере можно понять другое: оказывается, человек в наше время может зарабатывать огромные суммы денег, не воруя, не спекулируя, не занимаясь какими-то махинациями, на основе абсолютно честного труда и принося большую пользу людям. А такое понимание также весьма немаловажно для роста нашей экономики и нашего общего благосостояния.

Но вернемся от общих проблем на реальную почву к реальному Галимзянову. Скромный, бескорыстный человек, ничего не требующий для себя. Но это не значит, что этому человеку не нужна помощь. Напомню: квартира у Галимзяновых более чем обыкновенная — двадцать семь квадратных метров, две комнатки, нелепый коридорчик, кухни нет, печное отопление, никаких удобств. Дом старый, обветшавший — если нельзя назвать его аварийным, то полуаварийным вполне: как ни ремонтируй потолки и стены, на них постоянно проступают пузыри, а с потолка падает штукатурка. В квартире стоят две кровати — дочери и больной жены Асхата, а самому хозяину дома и сыну его Радику, по существу, спать негде. Как ни неприятны эти подробности, без них жизнь Асхата Галимзянова будет похожа на неправдоподобный святочный рассказ. Думается, что пора остракизма, которому подвергали Асхата Галимзянова и его дело некоторые районные руководители, прошла, и городу по силам найти для одного из своих наиболее замечательных жителей, скажем, обыкновенную трехкомнатную квартиру. Есть и другая проблема. После публикаций «Смены» в 1985 году Совет Министров Татарской АССР принял решение о предоставлении А. Г. Галимзянову «нового участка земли с тем, чтобы он мог без тех трудностей, которые испытывает, заниматься своим полезным делом». Под этим документом стоит подпись И. X. Садыкова, бывшего тогда Председателем Совета Министров Татарской АССР. Председатель в Совмине ТАССР сейчас другой, но преемственность, наверное, сохраняется, во всяком случае, решения, касающегося А. Галимзянова, никто не отменял. Но кто его будет выполнять? Сам Галимзянов мечтает, что при предоставлении в арендное пользование ста гектаров земли (где-нибудь возле пригородной заброшенной деревеньки в пять — семь дворов, заброшенной фермы, которую можно было бы восстановить), при наличии элементарной техники, которую тоже можно было бы арендовать, он со своим сыном и братом мог бы откармливать пятьсот — семьсот быков.

Хочется верить, что Председатель Президиума Верховного Совета ТАССР Ш. А. Мустаев вернется к забытому постановлению Совмина республики и поможет Асхату Галимзянову.

Недавно в Казани воздвигли памятник известному татарскому революционеру Муллануру Вахитову, и сын Асхата Галимзянова Радик словно бы невзначай спросил у меня, не знаю ли, какова стоимость сооружения памятника подобного рода. Галимзяновы «примериваются» к памятнику для города.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.