В последних числах мая 1937 года на Центральном телеграфе в Москве появились клиенты, подававшие телеграммы со следующим адресом: «Северный полюс».

Всего несколько дней назад это показалось бы чудачеством. Теперь же телеграммы с указанным выше адресом не вызывали никакого удивления. Служащие подсчитывали количество слов, щелкали на счетах, взимали стоимость телеграммы и выдавали квитанцию.

Телеграмма передавалась по радио на Северный полюс.

Известие об этом потрясло до глубины души полярных исследователей всего мира. Северный полюс отождествлялся для них с такими явлениями, как смерть, катастрофа, гибель. В сознании ученых, пытавшихся завоевать его, оживало воспоминание о самом страшном враге человека в этой точке земного шара - об одиночестве. Ни голод, ни угрожающий гибелью мороз, ни усталость не бывают так страшны в Арктике, как страшно одиночество. Все ученые, пытавшиеся разгадать тайны полюса, были людьми одинокими в этом героическом предприятии. Весь мир следил за ними, но он следил с любопытством, не больше.

И вот теперь эти люди читали сообщения из Советского союза о том, что на Северный полюс идут телеграммы от руководителей партии и правительства, от друзей и соратников, от родственников, от детей. Дети передавали на Северный полюс сообщения об успехах в школьной учебе и своих отметках. Первые обитатели полюса при содействии всей страны, всей ее могучей техники были обеспечены прочной радиотелеграфной связью с побережьем Ледовитого океана, с Архангельском, с Москвой.

Недавно артисты собрались в Москве на концерт - певцы, скрипачи, пианисты. Все было как обычно: аккомпаниатор вынул ноты и сел к роялю; певица откашлялась; аккомпаниатор сыграл вступление. Концерт начался.

Его слушали на Северном полюсе. Музыка звучала там, куда пытались ранее проникнуть десятки отважных, сильных, но одиноких в своем дерзании людей. Из них только один достиг цели - Пири. А сколько погибло на пути? Седов, Андре, Де Лонг...

Голос Неждановой, скрипка Ойстраха, узбекская народная песня, исполняемая Халимой Насыровой, неслись над материком, над далекими бухтами, над льдами Ледовитого океана, где некогда погибали корабли и умирали от голода и стужи герои - полярники Норвегии, Америки, России, где потерпел катастрофу итальянский дирижабль экспедиции Умберто Нобиле.

Теперь там слушали музыку. Обитатели Северного полюса собрались в трех аудиториях: это были кабины трех самолетов. Они слушали музыку из Москвы. Они обменивались впечатлениями, иногда они аплодировали - тихо, про себя: Москва все равно не услышит. Они узнавали свои имена. Москва обращала к ним свое слово. Качалов и узбекская артистка Тамара Ханум приветствовали полярный лагерь. На другой день была установлена радиотелефонная связь Москва - Северный полюс. Первый разговор с Москвой произошел на десятый день пребывания экспедиции на дрейфующей льдине.

Что должны думать обо всем этом иностранные ученые, участники прежних экспедиций на Северный полюс? Что думает об этом жена русского полярного путешественника Седова, которая помнит трагическую судьбу этого человека, утомленного не столько лишениями экспедиции, сколько бесплодным хождением по канцеляриям, где он выпрашивал средства на организацию полярного плавания? Что должны думать об этом американские исследователи Арктики и Антарктики, которые принуждены годами собирать средства у частных благотворителей, чтобы совершить экспедицию к полюсу и содействовать раскрытию тайн, волнующих все человечество?

Все они помнят, что самым опасным врагом их и в период подготовки и в момент экспедиции были одиночество, оторванность от того, что они называли родиной, необходимость действовать за свой страх и риск. Что называли они родиной? Министерские департаменты, отказавшиеся субсидировать смелое предприятие. Богачей, бросавших просителям несколько десятков тысяч долларов для прославления своего имени. Немногочисленных соратников - ученых, молча наблюдающих за подвигом своих товарищей и совершенно беспомощных в тот грозный час, когда приходит сообщение об угрожающей смельчакам гибели. Наконец, так называемую публику, с равнодушным любопытством читающую газетные сообщения об экспедиции, о лишениях, которые она переносит, о смерти героев, павших в борьбе с коварным врагом - Арктикой. Готовясь к смерти, замерзающий в районе Южного полюса капитан Скотт обращался к правительству Англии с просьбой оказать материальную поддержку его родным, его жене и детям. Герой, добывавший славу для родины и знание для всего человечества, не был уверен в том, что семья будет обеспечена после ею смерти.

Вот почему событие, поразившее мир 21 мая 1937 года, когда первый советский самолет опустился на Северном полюсе, для всего мыслящего человечества явилось прежде всего свидетельством величайших преимуществ нового строя - социализма. Вот почему подвиг Водопьянова, Шмидта и их соратников рассматривается во всем мире как подвиг всей Советской страны. Вот почему завоевание Северного полюса в глазах беспристрастных наблюдателей есть прежде всего олицетворение величия и мощи советской науки, которая в СССР является государственным делом.

Эпоха воспитывает характеры. Такие люди, как Шмидт, Водопьянов, Молоков, Папанин, Кренкель, - прежде всего дети своей страны. Их поступки, их поведение в момент опасности, их сплоченность и дружба, укрепленные совместной героической работой, их выдержка и спокойствие в самые критические моменты экспедиции напоминают нам черты в характере других советских людей: бойцов ОКДВА, пограничников, парашютистов, лыжников, совершающих переход из Сибири в Москву; планеристов, парящих вслед за грозовым фронтом; альпинистов, совершающих восхождения на самые высокие вершины в Европе.

Все они совершают, в конце концов, работу государственного значения. И страна неотступно следит за каждым их шагом. Мы помним, как из всех точек Советского Союза были посланы на помощь челюскинцам самолеты, дирижабли, корабли, оленьи и собачьи упряжки - страна в грозный час подхватила людей из экипажа затертого льдами «Челюскина», бережно перенеся их на крыльях самолетов в одно из северных советских селений. Люди из лагеря Шмидта были спокойны, присутствие духа ни на минуту не оставляло их: они знали, что страна вырвет их из ледяного плена.

Американский генерал Грилли, известный полярный исследователь, рассказывает, что в ту решительную минуту, когда в его экспедиции начали иссякать запасы продовольствия, ему пришлось прибегнуть к оружию, чтобы восстановить порядок в коллективе, охваченном страхом смерти. В час, более грозный, когда раздавленный льдами корабль пошел ко дну, а экипаж его перешел на изрезанный трещинами лед, начальник экспедиции О. Ю. Шмидт, уверенный в своих людях, имел возможность читать научные лекции и доклады. В его записной книжке сохранился план лекторской работы на льдине, длинный список тем, интересовавших жителей ледового лагеря. Это были доклады о физиологии человека, о великих путешественниках, о Дарвине, о строении вселенной.

По - разному вели себя люди в экспедиции генерала Грилли и в экспедиции советского ученого Отто Юльевича Шмидта.

Имя этого человека навсегда вошло в историю арктических исследований. Большевик, ученый и государственный деятель, он давно начал проводить в жизнь грандиозный план советского государства по освоению Арктики. Несколько лет назад он привел на дальний север две экспедиции, создававшие на берегах Ледовитого океана научные полярные станции. Дважды пробивал он великий морской путь из Белого моря на Тихий океан. Наконец, его поставили во главе Главсевморпути. Под его руководством строились по всему побережью Ледовитого океана метеорологические и радиостанции, научно - исследовательские станции, радиомаяки. Пилоты Молоков, Фарих и их соратники совершали полеты над пустынными когда - то землями, и путь им указывали радиосигналы.

Наконец, в прошлом году пилоты Водопьянов и Махоткин отправились из Москвы в бухту Тихую, расположенную в архипелаге Земли Франца - Иосифа. Никто до тех пор не летал в этих местах. Но этот полет не был свидетельством одной лишь отваги пилотов: он был свидетельством повседневной, систематической работы страны, приобщающей к культурным своим землям холодные, молчаливые, дикие пространства Севера. Упорно, шаг за шагом советские полярники проникали все дальше в белую пустыню Арктики. Вот что в прошлом году нашел Водопьянов в этих местах:

- Курс на Тихую я держал по радиосигналу, по радиомаяку.

- Я все время с Маточкиным шаром связь держал. Они мне каждый час сообщали о состоянии погоды, о видимости.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.