Подфарник

- Я попробую достать лес для поперечин, - сказал Виктор.

Павел Ильич внимательно посмотрел на молодого шофёра.

- Только без плутовства, - предостерёг он. - Дело мы затеваем большое, и оно должно быть чистым сверху донизу.

... Виктор хотел наедине поговорить с отцом - колхозным бригадиром. Но сразу после обеда это ему не удалось сделать. Пока мать убирала посуду со стола, отец листал стенной календарь, проверяя, точно ли 22 марта день равен ночи. А когда мать ушла на кухню и восьмилетняя сестра Виктора торжественно разложила на мокрой клеёнке тетради в косую линейку, отец уже уселся у окна, развернул газету. Виктор открыл было рот, но, увидев, что отец читает передовую, не решился заговорить: все домочадцы знали, как рискованно отрывать главу семьи от чтения газетных передовиц.

Когда передовая была благополучно прочитана и глаза колхозного бригадира стали пробегать столбцы на последней странице, Виктор, откашливаясь, спросил:

- Батя, брусья, что вы берегли для оконных косяков, у нас ещё целы?

- Целы, а что?

Виктор поднял с пола серого котёнка, погладил его и сказал небрежной скороговоркой:

- Я хотел их завтра снести на лесозащитную станцию...

Отец опустил газету.

- Окно новое прорубили в конторе?

- Нет, тракторные сани делаем, а лесу для поперечин нехватает.

- А - а... - протянул отец и закрылся газетой.

В наступившей тишине слышно было, как гремит на кухне тарелками мать да скрипит перо у сестры в тетрадке с косыми линейками. Виктор сбросил на пол котёнка:

- Так как же насчёт брусьев?

- Бери, - разрешил отец.

На пороге кухонной двери показалась мать:

- Слушай больше Витьку - он весь дом растащит. Три года собирались обновить косяки на окнах, теперь опять жди!

- Раз надо, пусть возьмёт, - сказал отец и строго зашуршал газетой.

Мать ушла, знала: просить бесполезно. Громче прежнего загремела на кухне посудой, вымещая на тарелках обиду.