Характером Василий пошел в деда Федора Ивановича. Может, потому, что с самого детства воспитывался у него. Отец рано умер, мать заболела. Федор Иванович последние десять лет возглавлял совхоз в селе Сухановка. Спокойный, всегда уравновешенный, говорить много не любил, но уж если скажет, слово ложилось прочно и тяжело.

Таким вырос и Василий — спокойным, даже, можно сказать, медлительным, немногословным. С детства привык утверждать свое «я» делом. Поэтому и в Первоуральском ремесленном училище считался первым учеником, а потом в волочильном цехе трубного завода — надежным рабочим.

В цехе его не считали сильным. Были ребята и покрепче. Да и сам Василий Колотое к своим физическим данным относился довольно скептически. Только мастер Николай Буерашов, человек, влюбленный в тяжелую атлетику, глядя, как орудует Василий у волочильного стана, сокрушенно крутил головой: — Не знаешь ты своей силы. Спит она у тебя. Василий ухмылялся: откуда у него сила? В роду богатырей не было, хотя мужики были кряжистые, на руку тяжелые. Как ни старались затащить Василия в спортивный зал, ничего не получалось. Придет, поборется, переломает всех и уйдет.

Так и считался бы Василий Колотое крепким рабочим парнем, если бы не ударили его по самолюбию. Как-то попал он на тренировку штангистов. Спокойно смотрел, как паренек выжимал штангу.

— Поднимешь? — спросил тренер.

— Можно, — не торопясь, ответил Василий.

Оказалось, «не можно». Не поднял он штангу, которой так легко орудовал парнишка, на вид куда слабее его. На следующий день, посинев от натуги, он выжал... 50 килограммов, вызвав снисходительные улыбки парней, свободно поднимавших штангу, весящую в два раза больше.

В ту ночь Василию Колотову спалось плохо. Он не знал еще, что уже отправился путешествовать по беспокойному спортивному морю.

С большим спортом Василий познакомился в Туле на своем первом в жизни сборе. Он только что стал мастером спорта, и настроение у него было отличное. Испортил его какой-то лохматый парень. Выражение его открытого лица быстро менялось. То он сурово хмурил брови — значит, чем-то заинтересовался, то улыбался во весь рот.

Он посмотрел, как работает Василий, и спросил:

— Ну как, рыжий, тянешь?

Колотое помолчал и, не торопясь, как говорят только уральцы, ответил:

— А ты, черный, видно, слабак, не тянешь...

Черный распалился. Снимая пиджак, он потребовал рыжего к барьеру, то бишь к штанге. Он сейчас покажет, кто слабак.

К штанге они не пошли. Черный признал разумным, что негоже ему, тяжеловесу, доказывать какому-то неизвестному средневесу, кто сильнее. Колотов заметил, что и черный не такой уж известный.

— Я еще буду известным, — упрямо заявил черный. — Запомни: я Алексеев.

— А я Колотов...

Черный вскоре признал, что рыжий парень ничего, что у них в Архангельске таких ребят уважают, жить с ним можно. Получилось так, что они и действительно стали жить вместе — в одной комнате. После тех сборов и подружились два Василия, столь непохожие друг на друга.

Они и тренироваться стали у одного тренера — Александра Васильевича Чужина. Небольшого роста, худощавый, в очках, он, казалось, не мог иметь никакого отношения к штанге. Опытный тренер, великолепный психолог, Александр Васильевич всегда знает, что нужно в данный момент атлету. У Василия Колотова отношение к Чужину особое. Ведь если бы не Александр Васильевич, мир так бы и не узнал имени Василия Колотова...

В 1969 году группа советских штангистов была приглашена на открытое первенство Японии. Настроение у Василия было отменное. Только что выиграл чемпионат СССР и теперь в Японию ехал первым номером. А это не так-то просто. Ведь рядом с ним был Борис Селицкий — один из героев Мексиканской олимпиады. Предстояла борьба.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.