Утренний косматый туман поднимался с земли, обнажая посеребрённые рощи и опушённые инеем кусты. Мгла рассеивалась. Поблизости пропела труба горниста; в авиационном городке начинался трудовой день.

В больших зданиях вспыхивали ранние огни, всюду пробуждались труженики кеба, там и тут показывались воздухоплаватели, одетые в меховые куртки или комбинезоны. Все они спешили к воротам аэродрома, за которыми поднималось высокое длинное здание необычайного вида - эллинг, «квартира» дирижаблей.

Есть особая прелесть в тех минутах, когда торжественно раскрываются огромные ворота и в первых лучах зимнего солнца показывается мирно спящий гигант воздушного океана. Ещё недвижимы его прочные плавники, молчат моторы, и кажется, нет сил разбудить дирижабль в этот ранний час.

Но вот, чётко отбивая шаг по обледеневшей дороге, прошла стартовая команда; бойцы в шинелях, румяные от сна и мороза, направились в эллинг. Командир части подполковник Алексей Михайлович Барров отдал первые распоряжения, и всё пришло в движение - воздушный корабль зашевелился, дрогнул и пошёл из ворот на морозный простор.

Вскоре дирижабль очутился на поле, и можно было рассмотреть подробно его большое серебристое тело. Большая яйцевидная оболочка была несколько дряблой и морщинистой. Но добавочная порция газа, которую получил дирижабль, придала ему необходимую форму.

Снизу дирижабля подвешена гондола с моторами. Придерживая корабль за стенки гондолы и стропы, бойцы осторожно вывели дирижабль из эллинга и почти несли его к тому месту, где из подземного колодца выползал газовый шланг.

Снег, покрытый тонкой корочкой наста, не выдерживал тяжести людей, ноги проваливались в глубокие сугробы, с большим трудом продвигались вперёд бойцы стартовой команды. Мы отправились вслед за ними, на ходу беседуя с конструктором советских дирижаблей майором Б. А. Гарф. Он высок ростом, слегка сутуловат, как все инженеры, подолгу склоняющиеся над чертежами, у него обветренное, немного угрюмое лицо. Нам известно, что Гарф давно занимается дирижаблестроением; корабль, только что выведенный из эллинга, является его очередным детищем. Нам захотелось из уст конструктора услышать рассказ о жизни воздухоплавателей, и мы обратились к нему с вопросами.

От угрюмости и замкнутости Гарфа не осталось и следа, как только разговор зашёл о дирижаблях. Он весь преобразился, загорелся тем внутренним огнём, который появляется у людей, горячо любящих своё дело.

Известно, что первые полёты происходили не на самолётах, а на воздушных шарах. Это аэронавты проложили первые тропы в воздушном океане. Дирижабль объединил в себе качества аэростата л самолёта: он движется по воле человека, а не ветра, способен взмывать на большие высоты, неподвижно висеть на одном месте, подолгу находиться в полёте и приземляться там, где самолёт не в состоянии совершить посадку.

Пока мы беседовали, дирижабль подготовили к полёту. Взревели моторы, снежный вихрь закружился позади гондолы. Стартёр дал сигнал, стропы освободили, и корабль без толчков и покачиваний, характерных для самолёта, разбегающегося перед взлётом, ровно и спокойно отправился в путь.

В пилотской кабине начался трудовой день воздухоплавателей-дирижаблистов. Вскоре дирижабль догнал пушистое белое облако, неожиданно вошёл в него, и тотчас белесая мгла окутала гондолу. Тогда утихли моторы, корабль утратил свою скорость и, повинуясь ветру, несущему облака, помчался по его воле. Дрейф в облаке продолжался недолго. Это была небольшая тренировка перед выполнением задания гидрометеорологической обсерватории по изучению облаков.

Скоро окна очистились от молочной мглы, и вновь заблистало холодное, зимнее солнце. Вдали над рощами висел, точно вырезанный из белой жести, аэростат, а с летевшего близ нас самолёта в воздух бросались парашютисты и, покачиваясь под шёлковыми куполами, опускались к безлюдным полям. Все виды воздушного транспорта были представлены в московском небе. Находясь в гондоле дирижабля, мы, точно из театральной ложи, наблюдали за жизнью в небе и на земле.

Нам не привелось совершить на этом дирижабле большого путешествия, и только по рассказам мы представили себе, как протекали в прошлом году полёты из Москвы к Омутнанским гарям и к Черноморскому побережью.

Полужёсткий дирижабль «СССР-В-12», приняв в свою гондолу группу научных сотрудников Министерства лесной промышленности, летал на север, в Кировскую область. Там, среди болот и возвышенностей, раскинулись массивы лесов, часть которых выгорела. Необходимо было выяснить, сколько леса уничтожено огнём и что представляла собой сохранившаяся тайга Омутнинска. На языке лесоводов подобная работа называется таксацией. Можно было произвести таксацию и с помощью самолётов, тем более что существует специальная лесная авиация, но полёт на аэроплане проходит так стремительно, что наблюдатель не имеет времени подробно рассмотреть интересующий его лес, определить возраст и сорт деревьев, отметить на картах места болот, сухостоя, гарей, строевого и корабельного леса. Поэтому и решено было обратиться к воздухоплавателям. Воздушный корабль вылетел на север. Путь к Омутнинским гарям прошёл быстро и благополучно. Наступила ночь. Нужно было совершать посадку. Командир дирижабля осмотрел под гондолой тайгу, нашёл удобную, просторную просеку и осторожно подвёл к ней свой корабль. Моторы были выключены, дирижабль неподвижно повис над кустами. Из гондолы выбросили верёвочную лесенку, по ней спустился человек, а следом за ним подали на землю специально сконструированную причальную мачту. Прошло немного времени, мачту установили и к ней причалил дирижабль. Застыв в ночном воздухе, он спокойно дремал над просекой и ждал очередного полёта.

Дирижабль оказался незаменимым помощником лесных работников. Они неспеша пролетали над тайгой, часто останавливались над дремучими чащами и с высоты рассматривали деревья, давали им оценку и записывали, какого они сорта, возраста, где удобнее рубить лес и сплавлять по рекам и озёрам. За один полёт было протаксировано 200 тысяч гектаров лесного пространства.

Осенью прошлого года другой дирижабль - «Победа» - совершил ещё более увлекательное путешестаие. На этот раз воздушный корабль полетел не на север, а на юг, и в его гондоле расположились не лесоводы, а офицеры Военно-Морского Флота и работники Министерства рыбной промышленности. Дирижабль пересёк Московскую область, Украину и пролетел над виноградниками Крыма к побережью. Командир дирижабля А. И. Рощин вывел корабль за пределы гористого полуострова и полетел над заштилевшим морем. Произошло удивительное явление: то, чего не могли рассмотреть люди с быстро летящего самолёта и с кораблей, неожиданно ясно и отчётливо открылось из гондолы дирижабля. На большой глубине, освещенной косыми преломляющимися лучами солнца, виднелись затонувшие корабли. Сквозь воду были видны минные поля, притаившиеся в заливах и проходах между островами. С воздуха нетрудно было разглядеть и плавающие мины, представляющие смертельную опасность для мореходства.

Радио передало с дирижабля известие о страшных находках, и вот по гребням черноморских волн примчались на тревожный зов военные суда. Дирижабль спустился настолько близко к морю, что из гондолы, не повышая голоса, можно было рассказать морякам, где обнаружены мины. Воздухоплаватели видели, как подходили суда к минам, как вылавливали их и расстреливали из пулемётов.

Выполнив военное задание, дирижабль полетел в ту сторону, где рыбачьи шаланды бороздили море в поисках улова. С волнением поглядывали работники Министерства рыбной промышленности на катящиеся волны и белеющие вдали паруса. Высунувшись из гондолы, они вглядывались в расстилавшуюся водную равнину. Сквозь толщу вод, то зеркально спокойную и блестящую, то белесую от пенистых гребней, они увидели узкие чёрточки, их было так много, что иногда казалось, будто туча накрыла солнце и уронила тень на море. Это шла рыба. Она выбрала путь, лежащий далеко в стороне от рыбачьих парусников. А там, в тесных кубриках, тосковали рыбаки, ругали погоду и рыбу, жаловались на обеднение моря, не подозревая, что удача шла мимо. Но вот радисты приняли сообщение с дирижабля, тотчас послышалась весёлая команда и флотилия направилась встречать рыбное богатство...

Много дней провёл дирижабль на юге. В погожие дни он летал над морем, по ночам и в штормовую погоду скрывался в горном ущелье. Сама природа создала вблизи Севастополя естественный эллинг. Среди отвесных скал, в горловине глубокого ущелья, была установлена портативная причальная мачта, к которой швартовался дирижабль. Здесь наполняли оболочку добавочными порциями газа, осматривали моторы, производили текущий ремонт. В ненастную пору за, утёсами свирепо бушевало море, с неба хлестал дождь, всё гудело и стонало вокруг. Ветер с моря разгневанно обрушивался на дирижабль. Вот тогда воздушный корабль проявил свою неприхотливость и выносливость.

На обратном пути в Москву дирижабль пробивался сквозь густой туман, летел в жесточайшую грозу, боролся с ураганам. Всё перенёс он за месяцы своих странствований.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.