Дыхание весны уже почуяла наша земля. На юге пробиваются сквозь прелую прошлогоднюю траву крепыши-подснежники, а у синего моря цветут нежные мимозы. Поезда доставляют на север цветы юга, но скоро и здесь уже верба выбросит тонкие и кажущиеся прозрачными молодые побеги с серебристым пушком почек. Скоро в предутренней тишине будет слышно, как над полями и лесами тяжело летят дикие гуси и где-то высоко в небе кричат журавли.

Весна! Она всегда радует сердце. И особенно сейчас, ибо это первая послевоенная весна. В её дыхании мы слышим молодое и сильное дыхание нашей земли, над которой уже не пляшут злые вьюги и метели военных лет. Весеннее настроение переживает сейчас каждый; и мечты о будущем, и стремление к прекрасному, и глубокая вера в свои силы, и жажда деятельности ощущаются необычайно ярко. Так и тянутся руки к молодым и сильным побегам: сродни нам это жадное стремление набираться сил, расти и крепнуть.

Весенний ветер запевает на лесах наших строек свою песню-здравицу. Дух захватывает от такого ветерка! Веет он над широкими просторами, напоёнными запахом набухающих почек, смешиваясь с терпким запахом свежесрубленной сосны, пенящейся извести и дыма костров.

Строим! Вся страна в лесах. Ведь слово «строитель» понимают в нашей стране не только в узком, профессиональном смысле. Все наши люди - строители своего будущего: и каменщики, и кузнецы, и сталевары, и ткачи, и забойщики, и архитекторы, и инженеры, и учёные... Общими усилиями восстанавливается то, что разрушено врагом, создаётся новое. Строим!...

Сильна жажда деятельности. В Москве на одной из построек можно увидеть, как по лесам быстро ходит штукатур Григорий Холохоленко. Настолько быстро ходит, что, приступая к работе, он прежде всего смотрит, хороши ли подмости и можно ли ему пройтись по ним без оглядки и опаски. Плотники не раз слышали его слова:

- Мне некогда смотреть под ноги. Мне спотыкаться нельзя! В работе я горяч, и, чтобы за соколом поспеть, я на ногу должен быть лёгок!...

И он лёгок на ногу так же, как сноровист на руку. По словам Холохоленко, чем больше он сделает, тем веселей у него на душе, и, работая, он так увлекается своим делом, что даже не замечает, устал он или не устал. Только бы ничто не мешало, не задерживало, не выводило из темпа, из ритма движения. Тогда ему легко.

В его руках играет сокол. А что такое сокол? Инструмент старый, не затейливый, дедовский. Это маленькая лопаточка для разбрасывания по стене раствора штукатурки. Но этой маленькой лопаточкой он как-то за восемь часов перебросал шестнадцать тонн раствора. Таков ритм его труда.

Он работает тем же инструментом, что и до войны. Вернувшись, он опять поднялся на леса, и всё было как будто так же, как и прежде. Однако не совсем так. Теперь-то ведь сам Холохоленко не тот, что был. Напористость, мужественность, смекалка, выносливость - вот те качества воина, с которыми он пришёл на леса. И не только это. Он стал воинствующим строителем. Там, на фронте, он сражался с тёмным духом разрушения, он видел, как опаляющее дыхание этого чудовища превращало в руины то, что создавали такие же люди, как и он. Две силы столкнулись в этой войне - дух созидания и дух разрушения. Первый победил. Григорий Холохоленко вышел из битвы не только с сознанием своей силы, но и с сознанием своего долга отныне и вовек не дать чудовищу поднять извергающую пламя голову. А для этого - на леса, выше поднять бастионы социализма! Отныне Григорий Холохоленко - воин-строитель.

В звене штукатура Григория Холохоленко работают такие же демобилизованные красноармейцы, как и он, - Рыбочкин, Худаков и Большаков. Качества у них те же и стремления те же. Их подвиги на лесах известны сейчас многим. За смену они выполняли и двадцать две и двадцать три нормы. Так велик их боевой задор в труде.

Рекорды ленинградского каменщика Андрея Куликова, украинца Ивана Рахманина и сибиряка Семёна Максименко общеизвестны. Они соревнуются и ведут за собой десятки тысяч других каменщиков. И, так же как у штукатура Григория Холохоленко, чем больше они делают, тем веселее у них на душе.

В октябре прошлого года Рахманин писал Куликову, что он вызывает на соревнование его звено - довести укладку за смену до сорока тысяч кирпичей вместо полутора тысяч по норме. «Жду твоего ответа, - писал он. - Желаю ещё больших успехов в восстановлении Ленинграда. Жму руку».

С ответом Андрей Куликов не замедлил. Вот он: «Дорогой товарищ Рахманин! Сердечный привет тебе из Ленинграда от моего звена и всех строителей, восстанавливающих дом № 4 по улице Гоголя. Этот дом, разрушенный фашистской бомбой, находится в центре города. Две недели назад мы начали класть стены и за это время уложили 136 тысяч кирпичей. До города Ленина дошёл твой призыв из древнего Киева, товарищ Рахманин. Вызов принимаю...»

Прошло десять дней. В газетах появилось сообщение о том, что звено Ивана Рахманина уложило за смену 40 960 кирпичей. Сдержал своё слово и Андрей Куликов. В их соревнование включился Семён Максименко. И вот через месяц из Новосибирска пришло поразившее всех строителей известие: звено Максименко уложило за смену 121300 кирпичей. Для этого пришлось доставить к рабочему месту 28 вагонов, груженых кирпичом, и 228 тонн раствора. Спустя ещё месяц Семён Максименко сделал невиданное: его звено уложило за день 176 700 кирпичей.

Что это? Как назвать то, что совершили и совершают эти простые советские люди? Богатырские подвиги? Трудовой героизм? Сделано так много, что, кажется, и этих слов мало. Есть, правда, одно, волнующее и окрыляющее каждого из нас, простое, точное и гордое, как боевой клич, слово «Строим!»

Уверенно бьётся пульс страны. Энергия прибывает. В этом году войдут в строй новые электростанции и будут восстановлены старые, разрушенные немцами. Уже на Зугрэсе начался монтаж гигантской турбины в 100 тысяч киловатт, изготовленной Харьковским турбогенераторным заводом. С пуском этой турбины будет полностью восстановлена мощность электростанции, разрушенной врагом до основания. В Азербайджане, на берегу Куры, сооружается гидростанция, которая уступит только довоенной мощности Днепрогэса. А Днепрогэс возникает из руин во всём своём величии. После весеннего паводка работы на Днепре примут новый размах, и к концу года будет пущена первая турбина. Огни Днепрогэса засияют вновь в ярком созвездии огней социализма. Энергия прибывает. Строим!...

Строим домны и мартены. Уверенные руки превращают остывшие развалины в пылающие печи, камни оживают в наших руках. Макеевке удалось пока вернуть к жизни одну мартеновскую печь и один прокатный стан, но в недалёком будущем начнут плавить сталь ещё четыре мартена, заработают ещё четыре прокатных стана, и горновые выпустят первый чугун из домны. Такие же вести идут из города Сталино и Мариуполя, Днепропетровска и Енакиево. Строятся новые мартены в Магнитогорске и Челябинске, Закавказье и Узбекистане... Металлургия крепнет. Строим!...

Строим новые автомобильные, инструментальные, станкостроительные заводы. Одна за другой восстанавливаются шахты Донбасса. Создаётся новый нефтяной район вблизи Грозного: одна скважина даёт уже по двести тонн нефти в сутки, закончено бурение ещё четырёх скважин. Поезда мчатся по новым и обновлённым путям: в прошлом году было проложено и восстановлено свыше тысячи километров железнодорожных путей, а в этом году удлинят их ещё на четыре с лишним тысячи. Далеки пути-дороги нашей страны, есть где набирать скорость локомотиву! И страна набирает скорость движения вперёд...

Человек стоит на лесах и видит, как наливаются животворными соками молодые побеги, как в первом цветении хорошеет наша земля... Весна, весна! Весёлый ветер запевает на лесах свою песню-здравицу...

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.