Перемены в Долине Бистрицы

И хозяин грозил кому - то страшной карой.

Кристя молчал, и хозяин расценивал это как знак полного согласия. Но слова хозяина произвели на батрака совсем иное впечатление. Когда однажды один из тех парней, о которых хозяин не мог говорить без злости, предложил Кристе придти на собрание в школу, тот с радостью согласился.

Это было собрание сельской организации Союза трудящейся молодежи.

Молодой рабочий парень специально приехал на это собрание из Бухареста. Он рассказывал о новой жизни, которая открылась перед молодежью Румынии при народной власти, о том, как надо строить эту жизнь и защищать ее от кулаков, бывших помещиков, от английских и американских шпионов и диверсантов.

В перерыве Кристя оказался рядом с городским парнем.

- Ты не здешний? – спросил тот. - Я тут часто бываю, а тебя вижу впервые.

Кристя рассказал о себе.

- Охота тебе гнуть спину на мироеда! Иди на завод, на строительство.

- Я ничего не умею делать.

- Научат! Получишь специальность. Приходи хоть на нашу стройку...

На следующий день Кристя собрал котомку, потуже завязал в узелок свои маленькие сбережения и отправился в Бухарест, повторяя про себя, чтобы не забыть, адрес, который назвал вчера новый знакомый.

С тех пор почтальон стал чаще заходить в старый домик на окраине села Биказ. Письма от Кристи стали более подробными. Он сообщал, что работает штукатуром и строит очень хорошие дома для рабочих, что сам он живет в чистом и красивом общежитии, обедает в столовой, а по вечерам учится в школе.

В ответ Кристя также получал обстоятельные письма. Брат Константин сообщал, что уже совсем выздоровел, горный воздух пошел ему на пользу. За зиму он хорошо подучился в вечерней школе при лесопильном заводе. Да это и видно: раньше Константин, всего одну зиму ходивший в школу, ни за что не написал бы письма так чисто.

В семье Мафтея Морару радовались за самого младшего сына, которому удалось так хорошо устроиться: Кристя теперь не будет скитаться по всей стране в погоне за куском мамалыги.

Впрочем, в родном селе, писал Константин, тоже происходят некоторые перемены к лучшему. Строятся новые лесопильные заводы. Чтобы удобнее было сплавлять лес, взрывают скалы там, где они сильно теснят Бистрицу, делают запруды. В Зугренах сооружается огромная плотина, которая сократит путь сплава. Сплавщикам станет легче работать. У лесозавода начали строить дома, - говорят, для рабочих. Правда, в это пока никто не верит, потому что дома уж очень красивые, - раньше у директора и то дом был похуже.

Но с особым восхищением Константин описывал электрические и механические пилы, трелевочные тракторы, появившиеся на лесоразработках. Судя по письму Константина, теперь, чтобы быть лесорубом, совсем не обязательно неделями жить в лесу, в дымных шалашах и спать на голой земле вокруг тлеющего костра. В горных лесосеках построены теплые бараки, наподобие тех, которые раньше строились лишь для иностранных туристов. И не обязательно надрывать силы, не расставаясь день - деньской с ручной пилой и топором. Существует такая советская электрическая пила, с помощью которой даже женщина может свалить самое могучее дерево, надо только знать эту пилу. А еще хорошо быть трактористом: можно за один раз увезти столько бревен, что на быках не перетаскаешь и за день...

Было над чем Кристе задуматься, читая и перечитывая письма из дому... В самых сокровенных своих мечтах он давно уже видел себя за рулем автомашины. Но вот вопрос: примут ли его, такого малограмотного, на курсы шоферов, которые открылись на строительстве? А если примут, сумеет ли он овладеть машиной?

Кристю записали на курсы. Он и обрадовался и встревожился, когда его предупредили, что будет очень трудно: срок короткий, а грамоты у него не хватает. Кристю не обманывали: было действительно очень трудно. В самой глухой лесной чаще он не чувствовал себя таким одиноким и беззащитным, как иногда на уроке. Часто он стоял перед классной доской, как перед глухой, темной стеной, которая встала на его пути. Бывало до слез обидно, когда городские парни - они были пограмотнее и с детства имели дело с машинами - быстро постигали все «секреты» автомобильного мотора, а он не мог связно объяснить, как двигаются поршни в цилиндрах. На практических занятиях дело пошло лучше: помогала природная сметливость, и он поверил, что все же будет шофером. Правда, на всякий случай пока об этом ничего домой не писал.

А от Константина приходили все более удивительные письма. Он сообщал, что в Биказе появились какие - то инженеры и техники. Они измеряли во многих местах, как глубока и широка Бистрица, карабкались с треножниками на окрестные горы, спускались в ущелья и расспрашивали стариков, когда и как разливается река. В одном из писем говорилось, что вокруг их дома происходят такие перемены, что всего и описать нельзя. Брат советовал Кристе поскорее вернуться домой - теперь и в Биказе работы хватит! - а если он не приедет быстро, то потом уже не узнает свое село.

Но у Кристи представление о работе «дома» по - прежнему прочно связывалось с тяжелым трудом лесоруба или с бесприютной пастушеской жизнью. «Какие там могут быть перемены? - думал Кристя. - Не потечет Бистрица вспять, никто не сдвинет с места Чахлэу».