Паруса нашего детства

Гошка вздохнул.

— Мне это самому надоело.

— Уже два года твои родители знакомы с нашим уставом... — Крапивин сердито повернулся к остальным ребятам. — Почему вахтенный сегодня опоздал на полчаса? Он, видите ли, думал, что к девяти! Причем, думают они всегда, как правило, в одну сторону — как опоздать... Игорь проспал, у Гошки новая куртка. У тебя, кстати, под курткой ничего нет?

Под курткой была одна рубашка.

Я снял свой свитер, и мы с Крапивиным напялили его на отбивавшегося Гошку. Был холодный, но редкой ясности день. Быть может, последний перед непогодой. Я подумал: ни одна яхта уже не бороздит в эту пору, в преддверии зимы, уральские водоемы. Лишь наш парус пересек галсами водную гладь. И Гошка управлял им.

— Ты осознаешь, на что пошел сегодня? — крикнул ему Крапивин сквозь ветер, когда Гошка сделал лихой фордевинд.

— Осознаю!

— Но ведь тебя дома отлупят...

— Наверное...

Меня поражало в нем это умение разговаривать с детьми о самых главных вещах — просто, без малейшей фальши. Он никогда не подделывался «под ребенка» и не вещал величаво.

К нему как-то пришел за книжкой мальчишка-сосед. Парень этот был прежде у него в отряде.

Сосед копался на полках, разглядывая потертые корешки. Потом окончательно вытянул одну книжку. Крапивин взял тетрадку и ручку в форме гусиного пера. Разговор при этом протекал такой:

— Слушай, а почему Вову Головина не приняли в пионеры?

Сосед, толстый и розовощекий, сидел в кресле, закинув ногу на ногу. Строго, как взрослый, сказал:

— У него с учебой плохо!

— А ты знаешь, что за личность Вова Головин? Сколько у них детей в семье?.. У него три брата и шесть сестер. Ты посмотри, он ростом с семилетнего, а ему десять лет. Ему в классе постоянно говорят: «Ты двоечник! Такой-сякой!» Только попав к нам в отряд, он почувствовал себя человеком... Ну давай мы будем так рассуждать: его в пионеры не примут...

Парень обиженно надул губы. Еще больше покраснел. Перебил:

— У него поведение плохое. Вертится на уроках...

— Ну, а ты не вертишься? Вспомни, сколько раз я ходил в школу из-за твоего верчения... А теперь возьми: сколько у вас пионеров хуже Головина? Их кто-нибудь исключает из пионерской организации?

— Нет.