Парни – на фронт! Девушки остаются

Мать налила щей, подала на стол. Я сел есть. Она облокотилась на край стола и начала всегдашний разговор о хлебе.

- Хлеба нет. Николай. Муки тоже. Тебе надо бы съездить - все равно так время убиваешь в своем комсомоле.

Последним она вызвала меня на разговор. Но я ел молча, не отвечал. Мне не хотелось говорить о хлебе и тем более сейчас, когда я уже ничего не могу сделать. Мысли сами собой перескочили на отъезд: «Сказать? Нет?.. И почему - то вдруг решил ничего не говорить: «Узнает, коли вернусь или пришлю письмо».

Выхлебав щей, вылез из - за стола и стал одеваться, чтобы не опоздать на вечер.

- Ты опять уходишь?

- Да, а что?

- Так, - помолчав, добавила: - ты скоро вернешься?

- Наверное поздно, не знаю. А может быть даже совсем не приду, там останусь ночевать, работы много.

Мать посмотрела на меня, ничего не сказала, лишь вздохнула.

Я отвернулся и стал напяливать картуз, чтобы больше не видеть лица матери...

Комсомолу, советской власти были подчинены интересы рабочей молодежи, лучшей ее части - комсомольцев.

На полях сражения

В рассыпавшихся по полю цепях стрелков вы увидите немало рабочих ребят - комсомольцев. Восточный фронт. Станция Нинель.

Группа московских комсомольцев брошена на передовую линию окопов.

Когда совершенно стемнеет, должно начаться наступление.

... Ночью того же дня и мы выступили в передовую цепь красноармейцев.

Ночь была светлая. На небе, затянутом тучами, ни одного просвета; моросит дождь.

По линии цепи то - и - дело вспыхивали огоньки от оружейных выстрелов, а со стороны неприятеля высоко над землей взвивались светящиеся ракеты то красные, то белые, переливаясь на дожде различными цветами, задерживаясь вверху на несколько минут и затем исчезая.

В это время всякое движение на линии прекратилось, позиции замерли. Красноармейцы, прячась в наскоро вырытых окопах, за выброшенную землю перед собой, зорко всматривались в ночную темь по направлению к неприятельским окопам. С обеих сторон шла редкая ружейная перестрелка, да где - то вдали трещал урывками пулемет: та - та - та, та - та - та, и смолкал так же неожиданно, как и вступал.

Вдруг где - то далеко раздался глухой гул орудийного выстрела, и через несколько секунд над нашими головами, разрывая воздух, со свистом пролетел первый неприятельский снаряд. Потом второй, третий друг за другом, и так без конца. Снаряды разрывались саженей за сто позади нашей линии, обильно посыпая землю своей металлической начинкой; казалось, что сзади нас провалился небесный мешок и оттуда сыпятся камни.