Ответ прошлому

- На всех не потрафишь, - заметили в напряженной тишине. - Хорн наш. Это ясно...

Директор Пекунов попросил слова.

- Говорите, - обратился он к рабочим, - что Хорн - наш человек?.. Не сомневаюсь. Верю в это утверждение. Но не забывайте, что Хорн приехал к нам ив другой страны. Отсюда у него и свой подход к работе. Соревнование не ведется одиночками, это не учтено автором анонимки. Здесь должен быть ведущий человек, по которому можно было бы равняться. Логунов и Хорн были ведущими. Автор клевещет на рабочих. Хорн - наш человек. И Хорна в обиду не дадим.

- Правильно!...

Пилатов, закрыв собрание, предложил рабочим листопрокатного цеха беречь Томаса Хорна.

- Доглядим, - пообещали кругом. - За таким можно доглядеть.

Томас Хорн, не оглядываясь, вышел из цеха.

За оградой палисадника заводского сада ветер гнул сухую листву. «Я никогда не жалел о сделанном, но сегодня кажется это со мной в первый раз... Зачем минутная слабость и сентиментальность по отношению к себе? Почему я расплакался? А главное - у всех на глазах, как ребенок. Я докажу русским рабочим, что я достоин быть их соотечественником. К черту сомнение. Это мое отечеством.

... Еще долго бушевало в листопрокатном цехе праздничное веселье. Уже давно работала ночная смена, а на площадке за ножницами гремел баян. Выходцы из Тверской губернии пели и плясали по - тверскому, парни с Ямской канавы это делали так, как это было заведено на Ямской канаве, тамбовские - по - тамбовски. После песен и пляски рабочие прошли в помещение красного уголка пить чай, приготовленный хлопотливыми разнимальщицами железа. Рабочие расселись и, разговаривая, пододвинули себе чашки. Играл на баяне логуновский подручный.

- Сидим, как в Сокольниках, - улыбнулся старик вальцовщик, показывая на искусственные пальмы.

- Все хорошо, - сказал Логунов, - только жаль, что обидели Хорна...

Звенели стаканы. Зеркальные грани стекол в буфете покрылись сизой дымкой. Заботливые жены, сняв платки, покрыли ими плечи и подтягивали припевы.

Под шутки Викторов принес икону. Его пиджак был покрыт пылью. На киоте иконы чернели оттиски рук.

- Упарился, - сказал Викторов, ставя икону, в угол. - Логически, если разобраться, пудика два с лишним весит икона.

Откинув крючок, Викторов открыл стеклянную дверцу и вытащил образ, оправленный в тяжелую ризу.

- Скажи мне, - допытывался у баяниста вальцовщик Корнов, - какая была выгода английскому буржуа русскую икону вешать? У англичанина вера не та.

- Обманывали. У обмана вера одинаковая, - ответил Сергей Захарыч и склонился над баяном.

- Ты что хочешь с киотом делать? - спросили у Викторовн.

- Логически, если к тому же разобраться, можно превратить киот в витрину, засадить за стекло газетку «Мартен», памятную для нашего цеха, в назидание потомству.

Открыв стекло, Викторов достал номер многотиражки «Мартен». Одного уголка у газеты даже не хватало и, судя по тому, как и сколько было оторвано, он решил что не более чем на одну закурку.