«Невинное фантазерство». Эти два слова находятся явно в незаконном сожительстве. Слишком мало обосновано отношение к фантазии как к чему-то забавному, занятному и, во всяком случае, безвредному. Загляните в словарь синонимов, и вы увидите, что глаголу «фантазировать» там сопутствуют такие слова: строить несбыточные планы, создавать воздушные замки, витать в облаках и т. д. Конечно, и в облаках неплохо витать, ежели под это занятие подведена солидная база в виде, скажем, хорошего дирижабля. Но предаваться такому занятию «на крыльях фантазии» - дело заведомо нерациональное и... опасное.

В эпоху социалистического строительства, в годы великой реконструкции, когда все подчинено стройному плану, нет нужды «строить несбыточные планы», «воздушные замки» тоже. Надо строить Магнитострои и Ангарстрои. Когда реальная жизнь обгоняет всякие фантазии, фантазировать может лишь тот, у кого есть склонность подальше умчаться от «скучного сегодня». И эту истину не опровергнут никакие словеса о «прекрасном завтра», ибо оно - это завтра - готовится именно сегодня.

О том, что скрывается иногда за гостеприимным крылышком фантазии, мы хотим показать на одном только, но весьма поучительном, примере. Дайте руку читатель и идите за мной. А если вы москвич и дорогу знаете, то ступайте на Рождественку, 11. Здание Вхутемаса (позже Вхутеина), что во дворе этой усадьбы - всякий знает. Бросается оно в глаза своими зелеными изразцами, особенностями своего стиля. Теперь в этом здании помещается Архитектурно-строительный институт - единственное в СССР учебное заведение такого рода.

Давайте знакомиться с жизнью института. Проще и быстрее всего это сделать, перелистав небольшой (пока) комплект молодой газеты института «Пролетарский инженер-архитектор». Из комплекта газеты вы узнаете, как студенческий и преподавательский коллектив института напряженно работает, чтобы дать социалистическому строительству своих архитекторов. Узнаете вы из этого комплекта, как приходится коллективу настороженно бороться с чуждыми элементами, с враждебными выступлениями - не только в политических, но и в чисто архитектурных вопросах, как приходится очищать институт от всякой, пролезшей туда мрази - от откровенных черносотенцев до фатоватых «жоржиков».

Вот Акопджанов, из-за партийного билета которого выглянула рожа погромщика. Этот «коммунист», студент первого курса, выступал против преподавания социально-экономических наук и в то же время «отстаивал тезисы» об употреблении евреями крови «христианских» (так и говорил - «христианских») детей. Акопджанова выгнали из партии, из втуза. В конце концов, столь откровенные враги менее опасны, потому что их легче разоблачить. Но гораздо больше вреда могут принести такие скромные «незаметные герои», вроде уже разоблаченных липовых комсомольцев - сына лишенца Круглянского и Загромова, присвоивших себе звание кандидата партии и сына бедняка. Не много пользы приносят институту и принесут советской стройке студенты вроде некоей хохотушки Крушельницкой, весело называвшей дураками (под одобрительный смех «жоржиков») тех, кто пойдет на первомайскую демонстрацию. А вот какая-то церемонная, жеманная Зина, негодующая, когда товарищи называют ее по имени:

- Какая я вам Зина, я скоро инженер!

К числу друзей этой Зины принадлежат, должно быть, все те, кто тайком носят инженерские значки (есть такие в институте) и вероятно воздыхают о белой подкладке аристократического студенческого мундира былых времен. Под стать им чванные невежды, любящие вести спор на тему «кто культурнее, кто инженернее». Сродни им группы студентов, отказывающиеся от участия в социалистическом соревновании.

Партийной и комсомольской организациям института приходится вести немалую борьбу с такими и им подобными кандидатами в архитекторы, которым заведомо ничего нового не построить. Подновлять старые развалины - вот стремление таких архитекторов, реставрация - вот их излюбленный стиль.

Понятно, что такой «стиль» требует прикрытия, и прикрытие было найдено в виде некоей платформы, некоего знамени - «ужасно левого» знамени, вкратце именуемого «леонидовщиной» (по имени своего основоположника - преподавателя архитектурного проектирования Леонидова, отведенного от преподавания пролетарски сознательным ядром студенчества).

«Леонидовщина» это по форме, по внешности «ужасно левое» течение в архитектуре, а по существу реакционнейшая дребедень, враждебная социалистическому строительству. «Леонидовщина» - это принципиальное витание в облаках - лишь бы подальше от грешной и скучной земли. Но даже когда архитектору и вообще любому строителю скучно, - строить ему приходится все-таки на земле и только на земле, будь то трамвайное депо, огромный дворец культуры или киоск для продажи мороженого.

Автор этих строк всего только журналист, а не архитектор. И он не смог бы создать не только что проект самого маленького клуба или жилого дома, но ему был бы не под силу даже проект простейшей системы скворечника на одну птичью персону. Но, несмотря на столь бесконечную архитектурную бесталанность и безграмотность автора, для него - точно так же, как и для любого читателя, имеющего склонность к здравому мышлению, - ясно, какие требования предъявляются к советскому архитектору в период социалистической реконструкции и колоссального строительства.

Наша, в подлинном смысле наша архитектура должна, прежде всего, учитывать экономические условия. Каждый кирпич надо класть с учетом пользы для социалистического строительства. Учитывать надо, и какой строительный материал в каждом данном случае более целесообразен, и какой тип постройки наиболее в данном случае пригоден. Надо применять к постройке все достижения науки и техники. Но мало построить как можно быстрее, дешевле и лучше. Нужно, чтобы построенное здание максимально отвечало своему назначению. Но не нужны излишества. Не строй для размещения фабричного цеха танцевальные залы с колоннадой, не оформляй помещение для детского сада в виде какого-либо роскошного будуара (или раздевальни в банях 1-го класса), где много лепной дряни, но мало света и т. д., и т. п. Наконец, и стиль архитектуры тоже имеет немалое значение. Ежели построить рабочий поселок в виде стройных рядов казарменных желтых зданий (кстати, таково именно новое здание Госбанка на Неглинном) - вряд ли это будет похоже на социалистический город. Значит, и в архитектуре имеют немалое значение оба элемента - форма и содержание; значит, в архитектуре недопустим (и, пожалуй, практически вряд ли возможен) разрыв между формой и содержанием. Не получится хорошее содержание при скверной форме!

Перешли в советское время по наследству от старого архитекторы, чья мысль тяжела и грузна, как эпоха, которую они представляют. Неуклюжие и неудобные громады типа барских усадеб, подражание феодальным замкам с их арками, сводами и всякой чертовщиной - такова программа реакционеров от архитектуры. Дай этим волю, так они весь СССР застроят зданиями-бегемотами вроде памятника Александру III в Ленинграде (правда, сам-то памятник-продукт сознательной издевки над царизмом).

Но есть и другие течения в архитектуре, внешне более современные, но по существу чуждые. Одни вообще отрицают архитектуру как искусство, а заодно и всякое искусство. Тем самым они стремятся вырвать из рук пролетариата такое мощное орудие воздействия на человеческую психику, каким является искусство. Другие интересуются только внешней формой здания, не думая об его экономической и всякой иной целесообразности. Леонидов сумел в себе объединить наихудшие черты этих последних двух течений. Больше всего Леонидов и его последователи увлечены формой. Можно ли на практике выполнить их проекты - они не интересуются, «об этом пусть думают инженеры». Если нет для такой постройки подходящего материала - пусть изобретут. А их, Леонидовых, дело - свободно творить. Не мешайте же вольному полету их фантазии. Как Леонидов проектирует? Любопытен самый метод его творчества.

О, его проекты и изящны, и оригинальны, и... беспредметны. Возьмите немного стекла, немного яичной скорлупы, немножко бумаги, немножко клея, немножко сверхгениальных идей, и пожалуйте, готово все, что требуется. Вот город, вот клуб, вот завод. Феноменально, изумительно, блестяще, революционно, черт возьми! А попробуйте построить этот феномен: ни материалов, ни средств не найдется. Но это уже не его, Леонидова, дело. Правда, заказчик недоволен. Но что он понимает, сиволапый, в архитектуре. Пусть идет к черту заказчик и не насилует свободное творчество художника. Слышите, чувствуете, как из-под ноток левизны и революционности прорываются звуки барского пренебрежения к «серой массе»?! Однажды, к изумлению самого Леонидова, эти «серенькие» показали, что они прекрасно разбираются в архитектуре. Это было тогда, когда Леонидов напроектировал мыльные пузыри, якобы изображающие дворец культуры пролетарского района Москвы. Ну и всыпали ему пролетарцы! Просто, без всяких словесных орнаментов и фрагментов, сказали они ему:

- Не нужна нам архитектура, не интересующаяся экономическими и культурными задачами рабочего класса, его социалистическим строительством.

То же самое сказала студенческая и преподавательская общественность архитектурно-строительного института. Осудил леонидовщину и Сокольнический райком партии.

Превознесли леонидовщину до заоблачных высот те, чьи типы были показаны вначале. Мелкобуржазная часть студенчества и известные элементы профессуры избрали для себя леонидовщину знаменем. Сплотившись вокруг этого знамени, они выступали против основных принципов советской высшей школы, в частности против производственной практики и т. д. Однажды на собрание, где разбирался вопрос о леонидовщине, явилась сплоченная группа защитников, состоявшая из «жоржиков», во главе с маститым архитектором Весниным. Больше того, были даже случаи, когда партийцы, соблазненные громкой фразой и ужимками гения, рьяно выступали на защиту леонидовщины. Опасность этого «левого», реакционного течения, как и всех «левых» уклонов, заключается в звонкой, якобы революционной фразе (не шутите с ним!), отрицающей даже всю старую культуру, вместо того, чтобы вооружить пролетариат всем ценным из культурного наследия прошлого. Но самое главное, основной вред леонидовщины, это сознательный отрыв от жизни, от реальных условий. Неудивительно, что все мелкобуржуазные элементы, недовольные советской действительностью, не понимающие величия социалистического строительства, ищут утешения на пути отрыва от этой действительности хотя бы на крыльях фантазии. И тем охотнее принимаются услуги Леонидовых - проводников из мира реальности в мир иллюзий. А когда все это вдобавок сдабривается соусом гениальничания, чего уж приятнее желать!

Ясно, насколько вредна леонидовщина для разрешения проблемы кадров. Она плодит неучей, не желающих преодолевать трудности учебы, несущихся куда-то вдаль (от социалистического строительства) и неспособных к практической деятельности. В лучшем случае (который достаточно плох) получаются искалеченные люди, неспособные ни на что, обиженные, мнящие себя непризнанными гениями. И это все относится, конечно, не только к архитектуре, а к любой отрасли. Есть почва для такой же леонидовщины во всяком вузе или втузе, где нет крепкого пролетарского руководства, но достаточно мелкобуржуазных элементов.

Сколько молодежи калечится, рубится всякими Леонидовыми, сколько их «на крыльях фантазии» увлекается в пропасть. Наша действительность настолько грандиозна, что мы можем позволить себе роскошь не фантазировать. Так объявим же войну беспредметной «творческой фантазии»! Отрубим ей крылья!

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.