Деревца без корней

Человек что дерево: корни его – это семья, отчий дом, земля, на которой рожден. Они поят благотворными соками душу его и память. И как ни скупа бывает эта почва, она родная.

Но есть земля, которая губит зеленые побеги. Это пустыня. И есть семьи, похожие на пустыню.

«...Комиссия по делам несовершеннолетних при Якшур-Бодьинском сельсовете обращается в народный суд с иском о лишении родительских прав супругов Валеевых. Супруги Валеевы, имея шестерых детей, воспитанием их не занимаются, злоупотребляют спиртными напитками, оказывают вредное влияние на детей своим аморальным, антиобщественным поведением...»

«...Куранова Г. Ф., 1955 года рождения, нигде не работает, ведет аморальный образ жизни, воспитанием четверых своих детей не занимается. Обстановка квартиры состоит из небольшого столика и кровати, постельного белья нет. Дети грязные. С Галиной живет ее мать, не имеющая постоянного места работы. В доме временами не бывает даже хлеба. Галина лишена родительских прав, поэтому детей необходимо устроить в детский дом...»

Чему могут научить своих детей такие курановы и валеевы, какие нравственные устои привить? Увы, перевоспитывать этих родителей зачастую бывает уже поздно. Спасать нужно их детей.

Когда суд лишает горе-отца или горе-мать родительских прав, детей приходится у них забирать чуть ли не силой. И не бывает при этом трогательного прощания, не слышат сыновья и дочери родительского благословения, ибо на что же способна благословить опустившаяся женщина-пьяница или осужденный за хулиганство мужчина?!

Но не об этих людях хочется вести разговор. А о тех, кто берет на себя ответственность за деревца без корней.

Не на главной магистрали педагогики детские дома, скорее на обочине. Не пишут о них монографий ученые, редко балует вниманием пресса. Но не говорить о детских домах – значит обходить молчанием труд многих и многих людей, связавших свои судьбы с судьбами детей. Причем детей чужих, ставших для них близкими. Огромный запас душевных сил надо иметь, чтобы выпрямлять вянущие деревца, возвращать детям веру в людей: ведь отцы и матери много уже сделали, чтобы веру эту убить...

Попросите незнакомого человека рассказать о его семье. Он пожмет, наверное, плечами: «Живем помаленьку. Работаем, детей растим. Дома у нас мир». Действительно, будни большинства семей складываются из мелочей, событий негромких, незаметных. Но будни хорошей семьи не серые, потому что в такой семье каждый день светел и маленький человечек чувствует себя защищенным от стихии моря житейского, он здесь, как в тихой гавани. И будни в хорошей семье не в тягость, потому что легко жить в атмосфере спокойной доброжелательности.

Я хочу рассказать о детском доме, в котором уставшие ребячьи души лечат именно этим лекарством – спокойной доброжелательностью. Детском доме в старинном удмуртском селе Нылга, что в полусотне километров от Ижевска. Здесь детям возвращают детство.

Семья – сто двадцать «Я»

— Саша? Наконец-то!

— Что же ты так долго? А мы тебя вторую неделю ждем.

Новичка только что ввели в кабинет директора детского дома Лидии Григорьевны Денисовой, и он недоверчиво озирается по сторонам. Нахохлившийся, тихий птенец. На радушие директора и завуча Егора Романовича Трофимова он особенно не реагирует, ибо весь его жизненный опыт говорит: взрослых надо опасаться, никогда не знаешь, чего от них ждать. Слух этого маленького, затравленного человека больше привык к брани и оскорблениям, чем к похвалам и ласкам. И только почувствовав, что этих взрослых бояться нечего, Саша успокаивается, и по его все еще напряженному лицу проходит тень улыбки.

Когда закончится официальная часть встречи, директор взглянет на чумазую физиономию мальчишки и спросит добродушно: «Саш, а ты в печную трубу случайно не лазил?» Он не найдется, что ответить, да его ответа и не будут дожидаться, а поведут в баню. Там отскребут, отмоют, и отправится новичок в столовую. А потом воспитатель – Саша уже успел с ним познакомиться и знает, что зовут его Владимиром Петровичем – проведет его по всему дому. Экскурсия закончится в уютной спальне, где рядом с Сашиной стоят еще пять кроватей. Все Сашины соседи по комнате – члены новой его семьи. И сам новичок тоже теперь ее частица.

Утром следующего дня Саша пойдет в школу – она рядом, в двух минутах ходьбы. Вместе с ним в одном классе еще четыре воспитанника детдома. Они ничем не отличаются от сельских ребят, их никто не называет «детдомовцами». А когда закончатся уроки, Саша обратит внимание на то, что его новые товарищи скажут не «пойдем в детский дом», а «пойдем домой». Домой... Постепенно в сознании новичка утвердится это слово. И детский дом станет для мальчика не приютом, не временным пристанищем, а теплым домом.

Их сто двадцать человек здесь. Сто двадцать мальчиков и девочек от трех до шестнадцати лет. Сто двадцать характеров. Общее жилище, единый распорядок дня не делают ребят одинаковыми. Один быстро засыпает, другой до полуночи готов читать книжку, один трудолюбив, а другой не очень, один застенчив, а другой бесцеремонен, у одного энергия бьет через край, другой быстро устает. Один совершает проступок по незнанию, другой сознательно идет на нарушение

Многие беды воспитания часто идут оттого, что педагог видит перед собой только массу детей, не различая лиц. Нылгинские воспитатели все время видят и лицо и глаза каждого своего подопечного. Управлять детским коллективом им легко. Не потому ли и наказания в детском доме столь гуманны? Не одно уже поколение воспитанников испытало на себе благотворное действие «умного стульчика». Странное название? «Все очень просто, – объясняет Владимир Петрович. – Берешь набедокурившего за руку: «Посиди на стуле, подумай хорошенько сам, в чем ты провинился».

Не пугать малыша наказанием, а пробуждать его совесть – вот что важно.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.