Включает Вася самоход, а сам поглядывает в отцовскую сторону. Степаныч затачивает резец и, возвращаясь к машине, снова погружается в работу. Одна за другой ложатся на пол обточенные болванки.
- Пожалуй, за ним не угнаться, - думает Вася, а все же сделал больше, чем вчера раза в полтора.
Протяжно и хрипло в открытые окна ворвался последний гудок. Вася подошел к отцу. Возле станка лежат готовые детали: их гораздо больше, чем у Васи.
- Пойдем, отец, что ли.
- Иди, иди, скоро приду.
Усмехается старик и весело глядит на удаляющегося сына.
Тишина в цехе. Только в противоположном углу работает третья смена на больших станках.
Старик Морозов нагибается, и в сторону Васиного станка летят несколько готовых винтов.
Третий гудок через десять минут.
Вася, нагнувшись, подсчитывает сделанное за вчерашний день.
- 25. Что за чорт, вчера как будто восемнадцать? А впрочем, может и просчитался...
И снова целый день у станка. - «Неужели сегодня сделаю меньше? Прошло полдня, - значит, должно быть двенадцать - тринадцать, а их только десять»...
- Нужно нажать, - думает Вася, - и «нажимает». Быстрее поворачиваются пальцы. Одну за другой зажимает он новые болванки, к концу дня подсчитывает - двадцать четыре.
- На один сегодня прорыв, отец. - Вася смеется, не зная, что сделал больше вчерашнего.
Рабочие удивляются. Хлопают Васю по плечу.
- Вот так фабзаяц.
- Нас, небось, так не учили.
У старика Морозова лопнул ремень.
- И говорил же я начальнику, что надо новый, что этот только тормозит работу.
Пока наладили новый, Вася ушел вперед, но очень ненадолго. Отец сумел быстро наверстать потерянное время. Привычные пальцы быстро меняли резцы, проверяли болванки, измеряли резьбу.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.