Ей часто приходится выступать на разных собраниях, пленумах, совещаниях.

– Я по бумажке не люблю говорить. Еще если большой доклад – понять можно: всего не упомнишь. Но выступление на десять минут?.. Хотя я всегда для себя заранее записываю, что скажу, чтобы с мыслями собраться было легче. Кто-нибудь чересчур осторожный начинает советовать: про это не говори, про это лучше промолчи. А я выхожу и говорю то, что считаю нужным. И всегда хорошо получается, ни разу меня потом не ругали. – Люся улыбается. Тут она явно собой довольна.

И еще она бывает довольна тогда, когда ей удается помочь людям.

– Сначала на меня смотрели так: какой из нее депутат? Девчонка. Только когда у себя на предприятии помогла нескольким людям, отношение изменилось. Была у нас кассирша, Анастасия Ивановна Федоткина, замечательная женщина. Отзывчивая, безукоризненно честная. С таких, как она, пример хочется брать. Раньше работала на стройке, получила там общежитие. Из-за плохого здоровья пришлось со стройки уйти. За койку с нее стали брать плату, как с посторонней, в тройном размере. В комнате, кроме Анастасии Ивановны, а ей было сорок, еще три девушки. Работали они посменно, приходили то поздно вечером, то под утро. Никакого человеку покоя. Я обратилась к заместителю председателя райисполкома. Честно скажу, не ожидала, что он вот так сразу пойдет мне навстречу. А не пришлось ни спорить, ни доказывать: дали Анастасии Ивановне комнату Люся улыбнулась. Вообще она не очень улыбчивая, хотя улыбка ее красит.

– Одному человеку очень мне хотелось помочь. Он уже не молодой, семьдесят лет, но такой бодрый, крепкий, просто смотреть на него радостно. А история вот какая получилась. Он двадцать пять лет прожил с женой в ее комнате, а своя у него тоже была, двенадцать метров. Он там был прописан, но не жил, и соседи ее для своих нужд приспособили – у них очень кухня тесная. Жена внезапно умерла. А его стали выселять. По закону-то правильно, но не по-человечески и не по необходимости. Комната хоть и большая, но полутемная, окно выходит под арку. Семья в такую комнату не поедет, а если одному отдавать, то почему бы не ему?

Мне нравится, как Люся разумно, неформально рассуждает.

– Знаете, есть еще ненужные межрайонные счеты-расчеты. Тут как раз получилось, что один район, если оставит комнату этому человеку, теряет столько-то квадратных метров, а другой за его счет получает. Как будто мы не в одном городе живем.

Посмотрела я ту комнату. Поняла: вся у человека жизнь тут, как же можно это вдруг отнять? Мне даже страшно стало... И добились мы с ним своего... Этот человек на работу ко мне заходил, девочки спрашивали: «Что у тебя за поклонник такой – вся голова седая?..»

Все-таки это прекрасно – делать добро, иметь возможность его делать. Я гляжу на Люсю, и мне хочется, чтобы никогда, ни при каких обстоятельствах не утеряла она этого свойства – умения быть счастливой оттого, что благодаря ей счастлив кто-то другой. Чтобы не наскучило ей ходить, бегать, проверять, хлопотать. Чтобы всегда умела она так справедливо, широко подходить к сложным житейским ситуациям...

– Иной раз в райжилотделах не хотят разобраться, всех под одну гребенку стригут. Вот и приходится людям к депутату идти. Скажем, такой случай. Переселяют в связи со сносом одну женщину. Ей всего пятьдесят, а из-за тяжелой болезни выглядит старухой. Работает в прачечной. И вот дают ей крошечную комнатку, да вдобавок далеко от работы. Снова обратилась я к зампреду. Он уже знает, зря к нему не пойду, я ведь не за всех хлопочу, не у всех просьбы бывают обоснованные. Выделили ей комнату – 16 метров, в доме первой категории, вблизи прачечной...

Я с интересом слушаю разные истории из ее депутатской практики, размышления о жизни, работе, своем будущем. За внешней мягкостью в Люсе угадывается сильный характер. За подкупающей женственностью – жизненная стойкость, целеустремленность. Достигла Люся немалого, а все равно – только начало. Что будет дальше?

Дальше Люся хочет учиться. В вузе. Она хорошо потрудилась, многому научилась сама, успела поучить и других. И, что называется, уперлась головой в потолок.

На ее место придут другие девочки. Пусть и они пройдут полезную трудовую школу, учатся, растут, идут дальше. А там, глядишь, и труд поварихи станет легче. Перестанут быть дефицитом тележки Бахчевникова, о которых где только может хлопочет Люся, – отпадет необходимость перетаскивать вручную 80-килограммовые котлы, как, это еще нынче приходится делать на многих предприятиях общественного питания, появятся современные, удобные плиты, кондиционеры...

Что же до Люси, то она мечтает о юридическом факультете. Почему именно о нем? У нее есть обдуманный ответ:

– Если хорошо знать производство и законы, то можно правильно решать вопросы, умело руководить предприятием.

Что ж, задача сформулирована. Вез ложной скромности, с учетом своих возможностей, опыта общественной работы.

Остается планы осуществить. Будет нелегко, куда трудней, чем сейчас. Она и сама немного страшится: выдержит ли? Но мне на память приходят Люсины же слова: от самого человека его судьба зависит.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.