Вольский слушал Окаемова несколько растерянно: впервые к нему пришел избиратель с таким неожиданным делом. Вольский совершенно не представлял, как можно помочь этому человеку.
- Право, не знаю, что вам посоветовать, - сказал депутат. - Я понимаю вашего сына и вас. То есть я, конечно, не оправдываю вас... Словом, вы понимаете меня.
- Я и сам знаю, что виноват, - вставил Окаемов, - и знаю, что наказания мне не избежать. Но семья... куча ребят...
- Вот-вот, именно это... - Вольский подумал и спросил: - Много вы так... заработали?
- Много не много, а тысячи три перепало.
- А если вы эти деньги внесете одновременно с заявлением в прокуратуру?
- Вы думаете? - Окаемов в упор смотрел на Вольского с таким выражением лица, будто он напряженно обдумывал это предложение депутата.
- По - моему, это единственный выход. И тогда смогу вам помочь и я. Позвоню прокурору, попрошу его отнестись к этому делу по - человечески. Ведь и законники не имеют права не подумать о вашей семье...
- Вы это сделаете? Правда?
- Да, Твердо обещаю вам. Окаемов поднялся.
- Сергей Дмитриевич!... - глаза его стали влажными. - Огромное вам спасибо. Я еще зайду к вам, как сделаю все по вашему совету. Можно?
- Обязательно. Я прямо и при вас позвоню кому надо.
- До свидания, Сергей Дмитриевич. - Окаемов направился к двери и вдруг остановился. - Чуть не забыл. Тут такая еще беда: ушел - то я к вам в рабочее время, могут в артели шум поднять. Не дадите мне записочку, что я был у вас на приеме? Очень прошу вас.
- Это можно, - Вольский придвинул к себе депутатский блокнот и задумался, как писать. - Кому же писать? Директору?
- Да Директору промартели металлоизделий.
- Так... Директору промартели... металлоизделий, - повторял вслух Вольский, надписывая адрес.
- А знаете, почему я решил идти именно к вам? - Вольский оторвался от записки и слушал Окаемова. - Вспомнил, как вы, выступая перед избирателями (он и это вычитал в старых газетах), сказали, что у депутата не может быть дел больших и малых, все большие!
- Ерунда! - вдруг резко произнес Вольский и положил ручку на стол. - Я этого никогда не говорил!
- Как не говорили? Что вы, Сергей Дмитриевич? - Окаемов улыбался, но в выражении его лица Вольский заметил испуг.
- Да вот так, не говорил, и все. Это в газете придумали. Я говорил совсем другое, что для депутата: те может быть разделения избирателей на людей больших и маленьких. Людей, понимаете? - Вольский разозлился, вспомнив эту неприятную историю. - Редактор обещал поместить поправку и не поместил. Вольскому вдруг и этот посетитель показался чем - то неприятным, а его дело какой - то достоевщиной. - Вот так. И если у вас там в артели заговорят по поводу вашей отлучки сегодня, пусть мне позвонят по телефону, я скажу все, что надо. Писать не обязательно.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.