– Татьяна Леонардовна, как же в руки Макса попал паспорт брата? Ведь фактически Виктор Серфик дал Максу «вид на жительство», позволил ездить не таясь, заниматься преступной деятельностью почти в открытую.

– Я расскажу, как это получилось – Голос ее опять чуть дрогнул. – Когда Макс явился сюда, на рижскую квартиру – это было в апреле, утром, – узнав, что Виктора нет, попросил меня послать брату телеграмму. Текст телеграммы будто вызубрил заранее: «Витя, вышли мне твой паспорт для получения денежного перевода на твое имя. Мама». Таков был текст, без всяких обычных для телеграфа сокращений. Я не хотела посылать телеграмму, но он меня просил – умолил. Сын он мне...

– Но как мог знать Макс, что Виктора долго не будет в Риге?

– Витя же в экспедиции десять месяцев в году! Так было всегда. И при Максе. Макс это знал. Да и я сказала...

– И он это использовал, – ввернул Алеша Лактионов.

– Использовал, – подтвердила, вздохнув, Татьяна Леонардовна. – Но с паспортом еще не все... Когда Виктор – он и не подозревал, что Макс вернулся, – прислал мне свой паспорт ценным письмом, Макс взял паспорт и тут же начал ныть, а это он умеет: «Мама, напиши, что перевод задерживается и что ты вернешь документ Витьке попозже». Тут я его прямо спросила: «Ты приехал официально?» И он ответил: «Я приехал полуофициально, но не волнуйся, все в порядке, вопрос о возвращении в подданство в основном уже решен, а пока пусть Витькин паспорт будет у меня: мы же так похожи».

– А деньги у Макса были? – опять вмешался Алеша.

– Не знаю. Во всяком случае, у меня денег он не просил. Но мне ничего не давал. Те десять дней, когда он не высовывал носа из дому, ожидал паспорта, я все покупала сама, на свои деньги...

Алеша хотел еще что-то спросить, но Савин вернул разговор в главное русло:

– Татьяна Леонардовна, вы говорили, что Макс приехал в апреле?

– Да, помнится, в Межапарке еще был снег. По-моему, начало апреля.

– Как он был одет?

– Можно сказать, по-зимнему Большая мохнатая шапка. Куртка из нынешних модных. Ну, а потом он все это бросил, стал носить Витины вещи. Его рубашки, джинсы, обувь.

– А куда же делись те, зимние вещи?

– С ними было так. Макс сам завернул их в старые газеты и запихнул на антресоль в передней, сказал, чтобы я не трогала, он их продаст. А потом уехал срочно, сказал – хлопотать.

– Ну, и где они сейчас? – опять спросил молодой помощник Александра Степановича: лейтенант Лактионов заочно оканчивал юридический, готовился стать следователем. «Пусть подключается к работе, – думал Савин, – пусть практикуется, когда есть возможность».

– Они там же, в передней, на антресоли. Вам они нужны? В ванной стоит лесенка, можно ее взять.

К дверцам антресоли была подставлена комнатная

стремянка. Алеша, раскрыв дверцы, подтянулся на руках и до половины втиснулся в темную глубину. Черный нейлоновый квадрат вызвал удивление обоих понятых.

– Но это же не куртка! – воскликнул один из них – старичок, вдруг осознавший значительность своей роли. – Это даже не похоже на куртку!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.