Однажды летом

- Не стянет, во мне весу много!

- А плавать умеешь?

- Немножко.

Первой же тоней выволокли на песок трепещущую груду толстоспинных язей. В корзине долго слышалась их приглушённая возня.

Утром погода не затихала. Ветер катил по небу пухлые облака, они трудились на горизонте, ослепительно белые под лучами раннего солнца.

Умывшись из бочки, Кирюшка вышел на улицу. У крайней избы уже стояли три машины. Из кузовов, придерживая развевающиеся юбки, с визгом прыгали девушки. Ребята помогали им, подавая руки.

- Здравствуйте! - сказал Кирюшка.

Высокий парень в морской тельняшке отвесил ему низкий поклон, причём густые тёмные волосы упали ему на лицо. Он отбросил их назад резким движением головы.

- Не вы будете председатель колхоза?

- Нет, - серьёзно ответил Кирюшка.

Все вокруг засмеялись. Парень похлопал Кирюшку по плечу сильной рукой.

- Ну, всё равно, показывай ваш Днепрогэс.

Кирюшка почувствовал в нём озорника - балагура, с которым легко попасть впросак, и насторожился.

- Познакомимся, - говорил парень, встряхивая Кирюшкину руку. - Зовут меня Пряхин Иван. А тебя?

- Кирилл.

- Ну, пойдём, посмотрим, Кирилл, что ты там нагородил.

Деревня стояла на высоком пригорке, а внизу двумя узкими рукавами текла река. Поперёк одного стоял сруб здания гидростанции. Солнце вытопило из сосновых бревен смолу, и на них висело множество золотисто - жёлтых капель. Предполагалось второй рукав перекрыть плотиной и поднять воду, которая, затопив песчаную косу и часть луга, образовала бы большой водоём.

- Значит, запрудку будем строить. Добре! - сказал Пряхин. Он всё больше и больше нравился Кирюшке. Насмешки его были не злобны, а в чертах красивого чистого лица проглядывало что - то мягкое, доброе.

Продолжали прибывать машины. Пёстрая толпа густела, и ветер носил над поймой её нестройный говор. В стороне бухал оркестр.

- Девочки, девочки! - вырывался из общего шума пронзительно - тонкий голос. - Смотрите, сколько ромашек! Рвите скорее!