Мы встретились с Хасаном Джаном в одном из залов нового здания МГУ в те дня, когда в Москве проходила девятая сессия Совета Международного союза студентов. Он сидел в кресле спиной к окну. На вид ему было лег двадцать пять. Его темные глаза смотрели из - под очков внимательно и немного задумчиво.

- Вас интересует жизнь турецких студентов? - спросил Хасан Джан с грустной улыбкой и огляделся вокруг. - Знаете что, я расскажу вам простую историю про одного из наших друзей.

... Его зовут Халим Спатар. Родился он о семье мелкого чиновника в портовом городе Измире, на теплом Эгейском море. Халим рано осиротел. Старшая сестра и ее муж помогли Халиму окончить среднюю школу, или, как ее у нас называют, лицей. Способный, старательный, трудолюбивый юноша был одним из лучших учеников, хотя учиться ему было нелегко. Халим хотел стать врачом. Родные с большим трудом собрали ему деньги на дорогу в Стамбул я на вступительный взнос в университет.

Тяжело учиться в Турции студенту, если он сын небогатых родителей. Для того, чтобы прожить в Стамбуле при нынешней дороговизне, нужно не менее ста лир в месяц. А ведь студенты, помимо вступительного взноса, должны платить еще я за изучение каждого предмета в отдельности. Например, в первом семестре медицинского факультета изучают четыре предмета. Надо платить по десять лир за каждый, в общем сорок лир. Это составляет почти половину месячного заработка рабочего. Занятия в лаборатории, анатомическом кабинете, пользование препаратами - все это тоже оплачивается особо. За право держать каждый экзамен нужно еще вносить по пять лир. Если студент внес эту плату, но по болезни не смог явиться на экзамен, его деньги пропали. Очень дороги книги. Учебник анатомии, например, стоит сорок пять лир, а тонкая книжка по физике - пятнадцать.

Однако самое страшное - это непомерно высокая квартирная плата. Вот почему из двадцати пяти тысяч учащихся лицеев и высших учебных заведений Стамбула почти половина не имеет постоянного пристанища, своего угла. Осенью и зимой учащиеся и студенты живут в хибарках, в полуразрушенных зданиях бывших духовных семинарий - медресе. Они забивают окна фанерой, ставят маленькую жаровенку (мангал), на которой готовят себе пишу; спят прямо на полу. Но я отсюда их часто выселяют. Для защиты своих прав студенты, поселившиеся в медресе при мечети Фатих, даже образовали специальное общество, которое они так и назвали: «Общество студентов, ютящихся в медресе Фатих».

Большинство турецких студентов вынуждено зарабатывать себе деньги яа кусок хлеба тяжелым физическим трудом. Каждое лето более пяти тысяч из них нанимаются к купцам разносчиками фруктов и других товаров. В зимнюю экзаменационную сессию этого года семьдесят пять процентов учащихся не смогли сдать экзамены, так как не имели возможности оплатить их.

Наш друг Халим Спатар вместе с несколькими товарищами тоже жил в хибарке, спал прямо на полу, голодал. Он очень хотел учиться, получить как можно больше знаний, чтобы принести пользу своему народу. Но напряженная учеба и недоедание вконец подорвали здоровье Халима, он заболел туберкулезом. Несмотря на это, Спатар продолжал учиться, принимал активное участие в работе студенческой организации Стамбула, которая отстаивала права студентов, боролась за улучшение их жизни, за демократизацию образования.

В 1951 году, когда молодежь всех стран готовилась к Всемирному фестивалю в Берлине, наш друг был уже на пятом, предпоследнем курсе. Из своих скудных средств студенты собрали деньги, чтобы отправить на фестиваль хотя бы двух делегатов. Одним из них товарищи избрали Халима Спатара. Они поручили ему рассказать участникам фестиваля о жизни и борьбе турецкого студенчества, установить прочные дружеские связи с молодежью других стран.

Турецкие власти не позволили делегатам отправиться яа фестиваль. Но Халим Спатар все же приехал в Берлин. Он был в Берлине в дни фестиваля, когда там, как писал Назым Хикмет, «песни пелись счастливые, как здоровые дети, светлые, как деревья на весенних дорогах».

Побывал наш друг и на Конгрессе Международного союза студентов в Варшаве. Опасаясь, что по возвращении на родину Спатара могут посадить в тюрьму, друзья предложили ему остаться в Польше.

«Нет, - ответил Халим, - я выполнил лишь половину поручения моих товарищей. Я должен рассказать им о том, что видел, передать, что они не одни в своей борьбе».

Халим вернулся и стал рассказывать турецкой молодежи о принятых на Конгрессе решениях, призывал усилить борьбу за мир. Полиция ходила по пятам Спатара и, когда он из - за обострившейся болезни лег в больницу, схватила его. Прямо с больничной койки он попал в камеру пыток. Его били по пяткам, подвешивали вниз головой, вводили под кожу электрические иглы. Чтобы продлить мучения юноши, охранники отправляли его, почти бездыханного, в тюремную больницу, а когда здоровье его немного поправлялось, всё начинали сначала. Так продолжалось около года. Полиция добивалась, чтобы он выдал своих друзей, подписал фальшивые, провокационное документы, но ничего не получила от Халима Спатара. Тогда вместе со ста шестьюдесятью шестью другими патриотами он был предан суду военного трибунала. Халим был арестован якобы за то, что принадлежал к коммунистической партии, которая у нас запрещена, - продолжает Хасан Джан. - Мне неизвестно, был он членом Коммунистической партии Турции или нет. Но я знаю, что полиция также разыскивала, хотя и безуспешно, девушку, которая вместе с Халимом ездила на фестиваль. По возрасту она, конечно, не могла быть членом компартии: ей всего семнадцать лет... Ясно, что Халим был брошен в камеру пыток за то, что он рассказывал турецкой молодежи правду о фестивале, призывал к борьбе за национальную независимость своей родины!

Хасан мрачнеет.

- Сегодня с нами нет здесь Халима Спатара, - говорит он. - Я не знаю, на сколько лет каторги осудили нашего друга. Когда в газете я увидел его фотографию, снятую в зале суда, я не поверил, что это Халим, - так он изменялся. Его жизнь в опасности. С трибуны сессии Совета Международного союза студентов мы обратились к молодежи всего мира с призывом выступить в защиту Халима Спатара...

Мы молчим. Мы понимаем Хасана, понимаем, почему ему вдруг может взгрустнуться здесь, среди друзей: он думает о своих товарищах, о своем народе.

Разговор заходят о последних событиях в Турция, о мужественной борьбе измирских докеров, отказавшихся грузить американское оружие.

- К сожалению, турецким студентам не удалось официально высказать свое отношение к событиям в Измире: эти события произошли тогда, когда студенты были на летних каникулах. Но я уверен, что многие из них поддерживали забастовщиков.

Борьба молодежи, студенчества все теснее сплетается с борьбой всего народа против засилья американцев, за национальную независимость Турции.

Принятие меджлисом и правительством Турции подготовленного неким американским «специалистом», Максом Баллом, закона, передающего в руки американских монополий нефтяные богатства страны, глубоко возмутило студентов Анкарского университета. Один из них, студент факультета социологии, заявил: «Если все турецкие законы готовят американцы, то для чего тогда учат нас? Мы хотим, чтобы турецкие законы разрабатывались и издавались самими турками, чтобы законы носили национальный характер и были направлены на благо нации!»

Когда недавно на Стамбульской центральной текстильной фабрике вспыхнула забастовка, в которой приняло участие много молодых рабочих, то даже руководители «Национальной федерации молодежи Турции», весьма далекие от прогрессивных взглядов, под давлением рядовых членов организации вынуждены были выступить в защиту забастовщиков.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.