Может быть, секрет его «удачливости» состоит в том, что Александр Иванович на полумеры, на временные решения не идет? Однажды при мне Шевченко об этом его «секрете» спросили, а он ответил:

— Все надо делать по совести. Как это просто. Но как это трудно.

Как ему это удается? Всяко: с сердечными приступами, с походами по официальным кабинетам, с тяжелым преодолением застенчивости и нелюбви к конфликтам. Но когда жизненной программе Шевченко что-то грозит всерьез, природная застенчивость и мягкость исчезают.

Не хочу сказать, что у Шевченко нет помощников. У каждого доброго дела есть помощники. Разве может один человек осилить то, что Шевченко осилил? И, наверное, можно было бы написать про сотрудников Донецкого музея, которые взяли шефство над музеем села Прелестного. Про председателя колхоза Константина Харитоновича Лысака, который от каждой новой идеи Шевченко шутливо стонет, а все равно помогает и словом, и делом. А иначе как без колхоза свезти на поляну перед зданием студии и музея скифских каменных баб, которых Александр Иванович с ребятами по всей степи отыскивает? Как хату XVIII века перевезти, в которой будет восстановлен быт крестьянина того времени?

И помощники есть у Шевченко, и противники. Вначале-то все его идеи кажутся для села Прелестного слишком дерзкими, невыполнимыми.

Но вот стоит в селе, до которого из районного центра Славянска еще ехать и ехать, памятник учителю, работает детская студия, есть два выставочных зала. Из Славянска, из Донецка едут люди в Музей народного творчества. Нынешним летом откроется «филиал» музея — крестьянская хата.

Одна жизнь. Всего одна-единственная жизнь сельского учителя. Методики повторяемы. Но как повторить жизнь человеческую?

Из письма А. И. Шевченко

«В прошлом году мы с ребятами собрали более 200 подписей с просьбой к исполкому сельского Совета запретить охоту с ружьями на нашей территории. Сельсовет вынес такое решение, а общество охотников признало это решение неправомочным. Мы обратились в «Комсомолку», и к нам приезжал главный инспектор из Донецка. Нам выдали удостоверения инспекторов охраны природы. В эту группу вошли учителя, колхозники, дети.

...Я давно думаю, почему те самые дети, что когда-то ходили со мной в лес слушать ветер, теперь, сев на трактор, перемалывают улицы села, потому что в объезд — на пару километров дальше. А потом осенью грязь застывает, и улица выглядит... Куда уходит умение любить то, что тебя окружает?»

В последний мой вечер в Прелестном пахло отцветающими липами, и заходящее солнце золотило зелень, увивающую чистый дворик.

— Ой как в поле, ой как в поле веет буйный ветер... Зоя запевает первым, Зина и Надя — вторым голо сом, за ними вступают Тоня и Нина.

Это Александр Иванович своих бывших учениц так зовет, без отчества, а у половины из них уже внуки. Когда, вскинув головы, ведут они мелодию красивыми голосами, так и видишь, как «хлопцы сохли, хлопцы чахли». Они поют про крутоголовых волов, черноглазых дивчин, чернобровых хлопцев, о встречах у тына, у дуба, поют старинные песни, в которых наивные слова почему-то трогают.

А Александр Иванович, который уверял, что не могу я уехать в Москву, не услышав, как поют в Прелестном, шепчет:

— Вот чем еще надо заниматься — фольклорным хором. А то не успеем. Они уйдут, кто будет помнить, что наши бабушки пели?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.