– Угомонись, угомонись: мишка здесь хозяйничал. Эвон его след. А вот и крышка и стерлядка опробованная. Сожрать не успел: видать, мы помешали.
– Коли б веровал – перекрестился, – отозвался Клыков. – Теперича хозяин-то, поди, тайничок в покое не оставит, а?
– Что верно, то верно. Мишки нахальные – страсть.
– Надо сказать Самбвелову, пусть быстрее вывозит. А Михалыча порешить придется. На днях засаду устрою.
Второй браконьер, гремя морожеными рыбинами, полез в тайник. Клыков передал ему один полиэтиленовый мешок с икрой и опустил руку с включенным фонариком в тайник.
«Пора!» – решил Кирилл и спрыгнул на землю. Правая рука сжимала рукоять ; пистолета, в левой был фонарь. Слепящий луч его высветил широкую длинную спину Клыкова.
– Рыбоохрана! Инспектор Тюменцев, – срывающимся голосом представился Кирилл и приказал: – Бросьте фонарь, Клыков. От лаза!
В звене подходил к концу хлеб, и Клыков командировал Кирилла в Кедрово, наказав, чтобы тот к вечеру вернулся обратно.
С пяти утра Кирилл «голосовал» на Оби маломерному флоту, но ни один катер – «Ярославец» или «Костромич», ни одна моторная лодка не пристала к берегу. Кирилл совсем было потерял надежду уехать, когда очередная «дюралька» на середине реки наконец свернула к тоне. Грузная фигура рулевого в ярко-красном мотоциклетном шлеме показалась Кириллу знакомой. Когда лодка приблизилась к берегу, он узнал инспектора рыбоохраны Сударева.
– Домой, дядя Василий?
– Точно так.
– Подбросите? Меня за хлебушком послали.
– Залезай. Садись на мой ночной улов, чтоб мягче было. – Райинспектор кивнул на груду сетей, заполонивших все днище лодки.
– Браконьерские?
– Чьи ж еще...
– Теперь куда же их? Уничтожать?
– Что ж мы, вредители, по-твоему? Сети добротные, не уступят фабричным. По закону конфискованные браконьерские сети идут на нужды народного хозяйства. Передам нашему рыбокомбинату.
Василий Игнатьевич привычно обмотал вокруг диска стартера ремешок, ловко дернул его, и мотор завелся с пол-оборота. Поплыли.
Райинспектор заломил на затылок мотоциклетный шлем, неожиданно улыбнулся, потеплел глазами.
– Вчера Санька, меньшой мой, провожал в рейд. Знаешь, что учудил? Слушай. Надеваю этот самый шлем, залезаю в лодку, вожусь с мотором. Сынок интересуется: «Папа, а зачем тебе шлем?» Ну, объясняю, что он по инструкции мне положен: и в уши не надует, и гула мотора в нем не слышно, да и от удара защитит, если браконьеры вдруг веслом по голове стукнут. Да... Отвернулся, ковыряюсь, значит, в моторе, вдруг – удар по голове, аж в ушах зазвенело. Оборачиваюсь. Стоит мой любимец в лодке с веслом в руках и удивлённо спрашивает: «Папочка, разве тебе больно?!»
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.