Но Медведкин не опоздал. «Тобольск» взял курс на Астрахань, улеглась обычная на танкере суматоха, связанная с отплытием, и Костя появился в дверях капитанской каюты.
- Разрешите, Сергей Петрович?
- Всегда пожалуйста! - обрадовался Протонин и, припомнив первую встречу с Костей, подмигнул. - А на «ты» вернуться нельзя?
- Думаю, не стоит, - серьезно сказал Медведкин и вынул из кармана новенькую, хрустящую сотенную. - Спасибо, выручили.
Глаза у капитана Протонина полезли из орбит.
- Ты что, с перепою?
Костя молчал и безразлично смотрел на открытый иллюминатор.
- Да садись ты, черт тебя подери! - рассердился не на шутку Протонин. - Пять дней на корабле где-то прячешься, а пришел и цирк устраиваешь!
- Ты тоже хорош циркач! - неожиданно вскрикнул Костя и заговорил торопливо, захлебываясь словами: - Пойми ты, сердце у меня болит, на тебя глядя! Кто тебе здесь правду скажет, кроме меня? Спохватишься, поздно будет! Ну, что тебе в матросской курилке надо? Зачем туда бегаешь? Своего в доску хочешь изобразить? Думаешь, матросу анекдотец рассказал - и он за тебя в море бросится? Думаешь, в красном уголке со всеми «Варяга» спел - и они вместе с тобой на дно согласны? Мистика! Дешевка!
«Что он несет?» - растерялся Протонин. Но ничего не успел возразить. Медведкин успокоился и с легкой усмешечкой сказал:
- Слыхал я, в английском флоте поговорка существует: «Матрос видит своего капитана чаще, чем короля, но разговаривает с ним реже, чем с господом богом». Не вредная мысль! В случае чего позови, посоветуемся. Я тебе друг не по службе, по душе...
... Сейчас, на мостике, пристально вглядываясь в грохочущую темень штормовой ночи, капитан Протонин пытался разобраться в утреннем визите Медведкина.
Многому учили в мореходке, но как быть начальством, - такого предмета в расписании не значилось. Это уже предмет из самой жизни, и каждый его проходит по-своему...
Хлопнула дверь ходовой рубки, и на мостик вышел старший механик Зейналов. Асаф Асафович плохо переносил штормовую погоду и частенько поднимался сюда подышать воздухом.
- Родное море, понимаете, а привыкнуть не могу! - сердито проворчал он из темноты. - Честно признаюсь: тридцать лет плаваю, а качку не уважаю...
«Первым заговаривает, - удовлетворенно отметил Протонин. - Сдался старик!» Зейналов покашлял и добавил:
- С молодости завидую, кто к ней, проклятой, спокойно относится. Моторист ваш с дипломом вторую вахту стоять вызвался. За Трофимова. Развезло, понимаете, Трофимова...
«А вы еще спорили против Кости!» - едва не вырвалось у Протонина, но в последнюю секунду он сдержался.
На душе стало тепло и покойно.
«Все образуется. Пойду посплю до рассвета».
Во 2-м номере читайте о величайшем русском враче Сергее Петровиче Боткине, об удивительной судьбе государственного и военного деятеля Михаила Семеновича Воронцова, о жизни и творчестве писателя Ильи Григорьевича Эренбурга, окончание детектива Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.