Отряд решил переходить реку ночью. В трехстах метрах выше по течению чернел мост. Там стоял немецкий караул. Но нам не было смысла рисковать и тратить последние гранаты ради прогулки по мосту.
- Только предупреждаю, - наставлял старшой отряда Костенко, - поплывем медленно. Чтобы без бульканья, без плеска. Сами знаете, как над водой звук бежит. Зубами стучать тоже про себя, не на всю окружность. Выйдем на берег - за берестой. Костер разжигает Чахоткин. Обсушимся, протрем оружие, отдохнем.
Семеро пошли к воде, и один только Григорий Свечка, фотограф дивизионной газеты «Защитник Родины», остался на берегу.
- Мне профессия не дозволяет купаться, - сказал, тяжело вздохнув, Свечка.
За пазухой у него лежал ФЭД, и пленка была заснята. Из - за фотоаппарата Свечка и отказался лезть в воду. Он жалел своего «Федю» и кадры, заснятые в бою.
Среди прочих кадров был портрет комиссара Кожухаря. Последний снимок комиссара перед смертным боем. Свечка обещал Кожухарю в случае чего отправить фото его брату куда - то в Забайкалье...
Я познакомился со Свечкой летом на правом берегу Днепра, когда он, по его выражению, находился «на партийной работе»: снимал принятых в партию. Каждый день Свечка, засунув ФЭД за голенище, ползал к окопам. Каким - то образом он ухитрялся там под огнем фотографировать людей, которые еще не успели получить партийных документов.
Ничьи уговоры не могли заставить сейчас Свечку изменить решение и полезть я реку с аппаратом. Он отмалчивался или отвечал односложным «ни».
Свечка заверил старшого, что отвинтит борт от кузова грузовика и с помощью шеста переплывет реку на плоту и придет утречком на левую опушку рощи.
Подбитый грузовик чернел на берегу метрах в ста по течению, а вырезать кинжалом шест ничего не стоило.
- Ось свисне тричi хтось, це значит, що я йду, - напомнил Свечка с берега, когда мы уже были по пояс в воде.
В темноте переплыли мы через реку и осторожно выбрались на противоположный берег, окоченевшие, промокшие до нитки.
На том месте, где остался Свечка, ничего нельзя было рассмотреть. Ясно, что и он не видел нас. Тем не менее все помахали на прощание касками.
Мы предполагали разжечь костер ночью. Но ночью над рекой раздались выстрелы, взрыв гранаты. И костер пришлось отложить предосторожности ради до утра.
Еще не все успели обсушиться, как в березняке послышался троекратный свист. Костенко тихо откликнулся.
У костра появился Свечка.
Он пришел в сухой шинели, с непокрытой головой, а каску держал в руках. Свечка сделал еще шаг к огню и бросил каску. Она с дребезжанием ударилась о корневище.
Мы увидели, что на плече у него вырван клок шинельного сукна, а рукав пропитан кровью. Из левого уха также сочилась кровь.
- Та ось бачите, трохи поранений, - виновато сказал Свечка.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.